Река скорби

14.

— Явился, засранец?! Скажешь, в школе был? — Юнгён с ходу отвесил ему подзатыльник.

Чимин даже не взглянул на отца. Он готов был стерпеть и выслушать всё что угодно, лишь бы ему дали доесть. Но он чувствовал, что дело может принять весьма неприятный оборот, поэтому начал глотать лапшу, практически не жуя, и положил руку на стол, чтобы в случае чего схватить, убегая, хотя бы кусок булки.

— Ты чего добиваешься?! Сукин сын, я тебя прибью, если ты не перестанешь сбегать с уроков и вести себя как конченый дегенерат!

Прибьёт. Чимин знал, когда-нибудь это случится. Но угрозы быть избитым и убитым уже не так уж и пугали. К тому же отец грозился прибить его всю неделю.

— Ты понимаешь вообще, что я говорю? Слышишь? На меня смотри! — Юнгён выдернул у него из-под носа тарелку и бросил её в раковину.

Чимин поднял на него равнодушный взгляд.

— Господи… — вздохнул Пак Юнгён, встречаясь с ним глазами. — Полный ноль! Ладно бы хоть только учиться не хотел, так ты же ничего не хочешь! У тебя вообще никаких стремлений!

Чимин отвёл взгляд в сторону. Он действительно больше ни о чём не мечтал, в его жизни не было грёз, а слово «надежда» воспринималось как бессмысленный набор букв, поскольку она уже тоже давно его покинула.

— Уясни кое-что, дрянной мальчишка, ты никто, ты не существуешь без меня! Ты живёшь в моём доме, на моём содержании, а значит должен подчиняться моим правилам!

Пак никак не отреагировал, у него не выходило проглотить ту лапшу, которую он напихал себе в рот. И он продолжал молча жевать её, отрешённо смотря перед собой. Стоящая рядом Сумин заметила это и поставила перед ним стакан воды, но он к нему не прикоснулся.

— Эй?! Ты здесь?! — Юнгён пощелкал пальцами у его лица. — Ты понимаешь что-нибудь вообще, а? Слышишь меня, урод?! Я заставлю тебя учиться, хочешь ты этого или нет!

Чимин слышал это и прежде, но отчего-то слово «урод» в этот раз ударило больнее, чем обычно. Когда-то он изо всех сил старался заслужить отцовскую любовь. Иногда у него даже получалось. Особенно после того, как в их доме появилась Сумин. Отец его сделался вмиг заботливым и ласковым. Правда, ненадолго. Выделывался — быстро понял Чимин. Но вскоре в отношениях между ними опять появилась глубокая трещина, брешь, заделывать которую уже было не интересно никому.