Три касания

I Ненужный

Никакой спешки.
Просто не торопись.
Скажи мне, что со мной все в порядке. 

Darci - On My Own

Холодные капли дождя зависли на кончиках мокрых волос. Всего в метре от продрогшего тела был навес, но мальчику плевать. Голубые глаза уставились опустошенным взглядом в мокрый асфальт.

— В моей команде тебе не место. — Слова Кенго Мориямы все еще прокручивались в голове Натаниэля, будто записанные на пленку без возможности нажать «стоп». — В будущем я найду тебе иное применение.

Засунутая в карман куртки рука сжимает ненавистный листок, желая, чтобы тот по велению сердца сгорел прямо вместе с ним. Он поднимает голову и подставляет лицо под дождь, который охотно смывает соль с припухших щек. Забыть. Он хочет все забыть. Эту кривую усмешку, этот мерзкий взгляд, недоумевающее лицо своего друга, когда он спешно убегал из каморки.

Это очередной сон?

Бежать. Он должен бежать.

Тонкая рука с силой сжимает его запястье и тянет за собой. По ушам больно режет свист летящих за их удаляющимися спинами пуль. Бежать. Она всегда это говорила. Даже умирая.

— Не вздумай нигде светиться, — угроза, скрытая за великодушным наставлением. Она заставляет сына крепче ухватить дрожащими руками сумку.

Самые гнусные воспоминания обрывками просачиваются в его голову, не давая спокойно спать уже который год. Глухая боль хоть и перестала эхом отдаваться в районе ребер, но он все еще не может избавить себя от фобии тех запахов, захлестнувших его в пучину безумия.

— Ты нам нужен, Нил. — Избегая прямого контакта, мужчина кладет на скамейку папку с аккуратно собранными документами.

— Я никому не нужен. — Мысленно усмехается парень, но все же проводит пальцами по обложке папки, выдавливая из себя безучастное согласие.

Ему не дали времени на раздумья. Его и не спрашивали, — никогда не спрашивали — чего желает он сам. Что может желать тот, кого априори не существует в реальном мире? Он жив только на бумагах... и на поле. Чернила вывели злосчастную подпись и папка с хлопком закрылась. Нил думал, что на сей раз ему заказан билет в один конец, но до чего абсурдно приятно у него засосало под ложечкой от предвкушения вновь выйти на поле, вновь окунуться с головой в это будоражащее кровь чувство, в этот адреналин, бегающий по его венам. Он впервые пошел на поводу у своих чувств, с болью осознавая, что поплатится за эту ошибку.