Нелюдимые катакомбы

Жизнь на поверхности

Pov.

Во время заката город предстаёт в своей особой, ни на что не похожей красоте и атмосфере. Нет, серьёзно, вы когда-нибудь наблюдали за городом во время заката? Когда алые лучи медленно погружают небо и забирают кусочки себе, чтобы пламя пожара выгорело и потухло? А дальше ночь, и снова рассвет. И так по кругу. Жизнь называется.

Вообще, я мало болтаю об этом, больше стараюсь молчать, а то ненароком упавшее слово может быть последним. У всех есть уши, даже у стен. И попадаться по чистой неосторожности совсем не круто. А вот если в бою, с оружием до последнего вдоха. Вот тогда красиво.

Вам интересно, кто это рассказывает? Ну, скажем так: я волк-одиночка, отбившийся от общей стаи и гуляющий сам по себе по улицам вымершего города. Как-то грубо звучит. Город не вымерший, в нём царит своя жизнь, он как отдельный от всех уголок, где правят свои права, законы и существа. Не подумайте, что кроме людей я не могу никого назвать существами. Есть тут, индивидуумы, мы их называем башенными. Они, впрочем, очень похожи на людей, за некоторым исключением. Но о них я не могу рассказать. Во-первых, лучше один раз увидеть, чем тысячу раз услышать. А во-вторых, секреты города хранятся вместе с его обитателями. И я не могу нарушить эту священную тишину. Поэтому в городах тяжело жить приезжим и кротам, которые не знают жизни иной, кроме своих кнопок и покоев. Как вы понимаете, я к городским улицам отношусь с особой симпатией, могу сказать даже с любовью. Она взаимна для всего немногочисленного населения.

Наверное, стоит рассказать, как здесь живётся, как сложно нам, бедолагам, на поверхности, как трудно и грустно. Я бы сказал... но не хочу. Знаете, чем меньше говоришь о том, что тебе тяжело, тем меньше в это веришь. Сказал, значит поверил. Не сказал, ну и хрен с ним. Так легче выживать. По началу приходилось подстраиваться, находить уловки и примочки, привыкать к новым условиям жизни, перепрыгивать трудности и, порой, даже идти по головам. Но это закон жизни, давно всем известный. Сильный пожирает слабого. Я предпочту остаться на стороне сильного.

Откуда я такой? Да ниоткуда. Приёмный, никому не нужный, брошенный на пороге приюта. Никто, просто мальчишка с именем. Вот такой я, взрощенный правительством сгнившего общества. Ладно, меня воспитала одна добрая женщина, уже бабушка. И она - цветочек в семье сорняков. Я сначала не особо обрадовался, что я попал к какой-то бабушке, которая наверняка будет постоянно учить. Но как же глупо я не ценил своего счастья. Сейчас объясню. Здание приюта было ветхим и не безопасным, поэтому детей распределяли по воспитателям и волонтёрам, выдавая большие квартиры. Представьте, много детей, много забот и один взрослый. Мне повезло. Я просто видел, как живут остальные в других "семьях". Ни гигиены, ни гордости, ни банальных правил воспитания. Живут как дикари. Осуждаю. Мы тоже, конечно, не ангелы. Мы тоже дрались то за внимание, то за еду, то за кровать. Мы тоже шалили и бесились. Но нас воспитывали, мы видели, как тяжело женщине, и усмиряли пыл, своими маленькими ручками старались помочь или обнять. Она учила нас уму разуму, на большее мы пока были не способны. А ещё говорить мы учились и как завороженные смотрели на неё, когда она читала нам сказки. В тяжёлые моменты я вспоминаю её. Как она улыбалась, гладила по голове, укладывала спать. И «Пока у тебя есть имя, у тебя есть, за что бороться». Коряво, но запомнил.