sick love

sixteen

Мой отец – адвокат, а мама – детский врач. Они живут в Сиэтле.
А-а... у него богатые родители. Я представила себе успешную пару, которая усыновляет троих детей, и один из них вырастает красавцем, который запросто покоряет вершины мирового бизнеса. Как ему это удалось? Родители должны им гордиться.
– А что делают ваши брат с сестрой?
– Элиот занимается строительством, а сестренка сейчас в Париже, изучает кулинарию под руководством какого-то знаменитого французского шефа. – Его глаза туманятся от раздражения. Он явно не хочет говорить о себе или своей семье.
– Я слышала, что Париж чудесный город, – бормочу я. Интересно, почему он избегает разговоров о своей семье? Потому что его усыновили?
– Да, очень красивый. Вы там были? – спрашивает он, сразу же успокаиваясь.
– Я никогда не была за границей. – Вот мы и вернулись к банальностям. Что он скрывает?
– А хотели бы поехать?
– В Париж? – изумляюсь я. Еще бы! Кто бы отказался! – Конечно, хотела бы, – честно признаюсь я. – Но мне больше хочется в Англию.

Уолтон склоняет голову набок и проводит указательным пальцем по верхней губе. О боже.
– Почему?
Я быстро моргаю. Соберись, Харрис.
– Это родина Шекспира, Остен, сестер Бронте, Томаса Гарди. Я бы хотела посмотреть на те места, где были написаны эти чудесные книги.
Разговоры о литературе напоминают мне, что надо заниматься. Я смотрю на часы.
– Мне пора. Я должна готовиться.
– К экзаменам?
– Да, уже скоро – во вторник.
– А где машина мисс Джонсон ?
– На парковке у отеля.
– Я вас провожу.
– Спасибо за чай, мистер Уолтон.

Он улыбается своей странной, таинственной улыбкой и только сейчас я замечаю его брекеты.
– Не за что,Мелани. Мне было очень приятно. Идемте, – командует он и протягивает мне руку. Я беру ее, сбитая с толку, и выхожу следом за ним на улицу.
Мы бредем обратно к отелю и по взаимному согласию не произносим ни слова. Внешне Уолтон спокоен и собран. Я отчаянно пытаюсь оценить, как прошло наше утреннее свидание за чашкой кофе. У меня такое чувство, словно я побывала на собеседовании, только непонятно, на какую должность.
– Вы всегда носите джинсы? – ни с того ни с сего спрашивает Уолтон.
– Почти.

Он кивает. Мы снова на перекрестке со светофором. Я лихорадочно прокручиваю в мозгу события сегодняшнего утра. Какой странный вопрос... Сейчас мы расстанемся. Вот и все. У меня был шанс, и я его упустила. Возможно, у него кто-то есть.

– А у вас есть девушка? – выпаливаю я. О господи, неужели я произнесла это вслух?
Его губы кривятся в полуулыбке.
– Нет,Мелани, девушки у меня нет и быть не может, – говорит он негромко.
Ого... Что он хочет этим сказать? Он не гей? Или все-таки гей? Может, он сказал неправду на интервью?.. В первый момент я жду продолжения, однако Уолтон молчит. Все, надо идти. Мне нужно все обдумать. Я должна от него уйти. Я делаю шаг вперед, спотыкаюсь и чуть не падаю головой вперед на дорогу.
– Черт, Мел! –Уолтон так сильно дергает меня за руку, что я падаю назад ровно за секунду до того, как мимо проносится велосипедист, движущийся против потока машин на улице с односторонним движением.

Все происходит в одно мгновение – я падаю, и вот я уже в его объятиях, и он прижимает меня к груди. Я вдыхаю его чистый, живой аромат. От него пахнет свежевыстиранной льняной рубашкой и дорогим гелем для душа. О боже... Голова идет кругом. Я глубоко вздыхаю.

– Не ушиблась? – шепчет Уолтон. Он прижимает меня к себе, обхватив одной рукой за плечи. Пальцы другой его руки скользят по моему лицу, мягко ощупывая. Он касается большим пальцем моей верхней губы, и я чувствую, что у него остановилось дыхание. Уолтон смотрит мне прямо в глаза, и я выдерживаю его тревожный, прожигающий насквозь взгляд. Это длится целую вечность, но в конце концов я перестаю замечать что-либо, кроме его прекрасного рта. Боже мой!Я в первый раз по-настоящему захотела, чтобы меня поцеловали.Я хочу чувствовать его губы на своих губах.