Суицидальные шутки сближают

6

      Просыпается Чонгук из-за того, что слышит какой-то пиздец сквозь сон. Какая-то мелодия, после которой становится некомфортно. Ах да, эти бляди опять врубили свою конченную музыку среди ночи. Сколько там? Пфф, всего лишь четыре, сука, семнадцать ночи.       

     Сначала Гук просто лежал и ждал. Чего? Хер знает, но чего-то ждал. Уснуть всё равно никак не получалось. Что за блядство? Вот, сука, за что? Сессия на носу, за зачёты преподы ебут в самое не хочу, расписание конченное, в котором по пять пар практических в день, да ещё и эти суки ночью не дают спать.       

      Это была последняя капля. Даже такого неконфликтного человека можно довести. Поэтому Гук встаёт с намерениями раздать пиздов. Даже не колеблясь, он громко постучал в дверь, и в тот момент, когда музыка стихла, а дверь открылась, Чонгук начал:

— Вечер в хату, пидорасы! Вы заебали. Вырубайте эту вашу всю хуйню нахуй. 

— Эй, чел... — начал было какой-то белобрысый пацан, но Чонгук, уже заведённый, продолжил: 

— Рот, сука, закрыл. И слушаешь меня. Так вот, вырубайте эту вашу всю хуйню нахуй. Иначе я буду звонить нашим доблесным сотрудникам полиции до тех пор, пока суммы всех админок* за нарушение тишины в ночное время не хватит на новую, блять, квартиру, где вы все сможете долбиться в сраку не мешая при этом, сука, всем остальным, — переводит взгляд на других в комнате, замечая Тэхёна, говорит: — О, как минимум одно попадание у меня есть. Так же вы сейчас заходите в гугл — это настоящее удивительное творение человеческого прогресса — заходите на википедию с запросом «наушники» и находите еще одно удивительное творение. Затем покупаем себе его и наслаждаемся мы все. Особенно, сука, я. Так вот. Давайте тезисно пройдемся, вдруг у пидорасов центр приёма работает не так, как надо, спустя столько времени ваших игрищ: Первое — вы пидорасы, это факт. Второе — вы сейчас поднимаете свои жопки, как бы они ни болели после ваших совокуплений, и выкидываете нахуй эту блядскую колонку, вместе, блять, с вашим музыкальным всратым вкусом, желательно. Третье — самое тяжёлое, но, уверен, вы справитесь — поглощение и обработка нововходящей информации — гуглим «наушники» и покупаем воистину лучшее изобретение человечества. Ах да, и помним: четыре, сука, двадцать ночи — это не время гействовать или даже действовать. Ваши жопки должны быть в кроватке. Можно и вместе в одной, полигамия не так уж и плохо, но тихо, сука. Ключевое слово из этого всего: тихо. Хотя нет, два ключевых: тихо, блять. Если нужно, я вам маркером на дверях продублирую информацию о том, что, сука, с двадцати двух ноль-ноль до восьми ноль-ноль из ваших ртов не должно исходить ни единого, сука, звука, который будет мешать спать. Важно: входить может, и не только в рот, но, сука, тихо. Помним про ключевые слова, надеюсь, вы их ещё не потеряли. И да, самый голосистый из вас, чей смех даже музыку перекрывает, я, конечно, понимаю, что смех не выбирают и все такое, но ори, сука, днём сколько влезет. Хотя «сколько влезет», это будет сложновато, наверное, с занятым-то ртом, но ты попробуй. Авось зайдет. Так что закрываем свои ебальники и ложимся в кроватку спать, — заканчивает Гук. — Вопросы есть? Вопросов нет. Моем ноги, ложимся спать, — и громко закрывает дверь перед охуевшими лицами пятерых парней.

       После громкого звука хлопнувшей двери Чонгук опомнился. Понял, что и кому он наговорил и так хорошо на душе стало. Так легко. А если вспомнить охуевшие лица парней, так вообще охуенно.       

        Стоит заметить, что музыки после этого не было.       

         Затем до Чона доходит то, что он видел там Тэхёна. И Намджуна. И ещё двух парней, которых он не видел раньше.