Суицидальные шутки сближают

8

Уведомление в чате «Собрался референдум из четырёх пидорасов».

От: Виблюдок
Выйдите все из чата
Я хочу побыть один

От: Разрушитель
Ви, ты ебанулся?

От: Виблюдок
ОН ШУТИТ ПРО СМЕЕЕЕРРТЬЬЬЬ АОАОАОАОАОАОААО

От: Хоупи
Господи
Еще один долбоеб-суицидник
Это тот парниша, что Шуге рот закрыл?)

От: Виблюдок
Ага: D

От: Сладкий социофоб
НИЧЕГО ОН НЕ ЗАКРЫЛ
Я ПРОСТО ПОБЫЛ ВЕЖЛИВЫМ, И ДАЛ ЕМУ ЗАКОНЧИТЬ СВОЮ МЫСЛЬ

От: Разрушитель
Ну да, ну да.
Пизди, мне голос твой приятен.

От: Виблюдок
ТАК МЫ ОТОШЛИ ОТ ТЕМЫ
ОН
ШУТИТ
ПРО
СМЕРТЬ
МОЯ
ЗЯЙКА
ШУТИТ ПРО СМЕРТЬ

От: Сладкий социофоб
Ну и гейский флаг вам в жопу

От: Виблюдок
Но он говорит о том, что он гетероооо ((((((

От: Хоупи
АХАХАХХААХАХХААХ

От: Сладкий социофоб
+

От: Разрушитель
Так сделай с этим что-нибудь.

От: Виблюдок
Легче сказать, чем сделать

От: Хоупи
Тогда хули ты тут сопли развёл?
Иди блять завоёвывай его
А не нам тут хуйню пишешь

От: Виблюдок
Не любите вы меня

От: Виблюдок
ЭЙ!!!
Я все ещё здесь
Вы почему не отрицаете?
Вот пидоры

                                             ***

Чонгук выходит из аудитории и натыкается прямо на Тэхёна, что таращит свой взгляд на двери, ожидая, видимо, его, поэтому, как только он видит Гука, так сияет весь сразу. Иногда Чонгук удивляется его настырности и целеустремленности. На его бы месте Гук сдался. Но Ким этого не делает, наоборот, как только получает хоть какую-нибудь реакцию на свои действия со стороны Чона, его энтузиазм прям горит «+100». Это пугает, но и не может не тешить самолюбие.

— О-о-о, это я вижу самое красивое создание в мире? — орёт едва ли не на целый коридор Тэ.

— Нет. Это у тебя со зрением проблемы, — монотонно отвечает Гук, направляясь в другую аудиторию и при этом не останавливаясь возле Кима.

— Не отрицаю. У меня зрение плохое, я его посадил, — просто уточняет Тэхён, следуя за объектом своей симпатии.

— На пожизненное? — так же монотонно отвечает Чонгук. На это Тэхён орёт ещё громче, а Гук при этом немножечко залипает на его улыбку. Такая странная, но при этом... красивая. Да. Он весь красивый, это даже Гук не отрицает.

— Я сейчас серьёзно, Чонгукки, выходи за меня, — говорит очарованный Ким и становится на одно колено посреди блядского коридора.

— Блять, встань.

— Не-а. Пока ты не согласишься пойти со мной на одну прогулку, которую я даже свиданием не называю, заметь, я не встану и всем прохожим буду говорить, что это ты во всем виноват, — издевается Ким.

— Да? Ну и заебись. Постоишь, подумаешь о том, что сделал не так в своей жизни, — сказал Гук и ушел на пару.

Вскоре под конец дня Гук уже заебался слышать что-то наподобие «не жаль его?», «ну ты изверг», «та не ломайся ты» и прочее. Чон поверить не мог, что этот долбоеб всё ещё стоит там посреди коридора, но, уже поднимаясь на тот этаж, на котором он оставил Кима, и видя его всё в том же положении, совесть Гука начала давать о себе знать.

— Иди домой, — просит Чонгук, становясь напротив Кима и смотря ему в глаза. Парень откровенно выглядит не очень: видно, что уставший, ноги, наверняка, затекли, но всё ещё улыбается, смотря Гуку в ответ.

— Нет. Ты знаешь, что нужно сделать, чтобы я пошёл домой, — отвечают ему. Голос парня тоже уставший. Совесть уже громче стучит в дверцу к мозгу Гука.

— Ну почему я? Вокруг же много других парней, которые не гетеро. Почему, сука, я? — обречённо говорит Чон.

— Тебя хочу. Это невозможно объяснить. В клубе ты действительно понравился, ибо ты красивый, но вот после того, как ты наорал на нас, я чувствовал себя так охуенно и был настолько в восторге, что просто захотел всегда быть рядом,
— вот же ж пидорас! Таким жалким голосом говорить такие вещи — противозаконно. Так ещё и поднимает на Гука свой взгляд, будто побитый щеночек, и говорит: — М? Давай попробуем? Разочек? Я ведь не прошу спать со мной. Просто прогулка, если не захочешь, даже не поцелую на прощание.

— В смысле даже?!

— Это было в идеале.

— А, то есть выходить за тебя уже не нужно? — с ухмылкой говорит Гук.

— Нужно! Ещё как нужно! Ты согласен?

— Нет, — отвечает просто Гук, но, увидев то, насколько разбитым после этого стал Ким, примирительно сказал: — Одна прогулка. Не более.