Поздним вечером я вышел из подъезда — кончились сигареты, а ночь длинная. На дворе стоял разгар января, и январь был великолепен: частые метели, легкий морозец. Вот и сейчас мело, и мело прилично — видимости было метров на десять. Пока добрел до ближайшей круглосуточной палатки, оказался весь облеплен белыми «мухами». Приобретя искомое, бодро зашагал обратно. Идти-то всего минут семь, два двора протопать. Дышалось легко, пар валил изо рта, свежий морозный воздух щипал нос, снежок бодро хрустел под подошвами. Улица опустела, я оказался наедине с этой зимней сказкой.
Оставалось пройти один двор, когда я заметил его. Прямо напротив меня стояла темная фигура. Нас разделяла узенькая тропинка, пересекавшая двор по диагонали, и мне не хотелось сворачивать, хотя некоторая опаска все же зашевелилась внутри. Я бодрым шагом двинул вперед, снег все мел, но сквозь его пелену мне удалось рассмотреть мужчину, неподвижно стоящего прямо посредине тропы. На нем было осеннее черное пальто, черные же брюки. Он стоял, понурив непокрытую голову и опустив плечи, руки плетьми свисали до колен.
Мне стало не по себе, но я решил, что человек, скорее всего, пьян или находится под действием наркотиков, вот его и «накрыло» в пути. Не сбавляя темпа, я приближался к нему, машинально считая сокращавшиеся между нами метры. Пять… четыре… три… два… ну вот, почти… Наконец, я поравнялся со странным типом, и, уже собираясь навсегда оставить его позади, почувствовал, как его рука ловко и цепко ухватила меня за локоть. Тонкие пальцы больно впились в кожу. Даже сквозь пальто я чувствовал их ледяной холод.
Я испугался до холодного пота, не скрою. Человек стоял, все так же опустив голову, его кулак сжимал мой локоть. Почувствовав, что начинаю покрываться мурашками, я рванул руку вверх. Его рука взлетела следом, но хватки не ослабила. Что все это значит? Но вот мужчина все же, кажется, пришел в себя, потому что вздрогнул всем телом и начал медленно поднимать голову. Я стоял, не зная, что думать. Может, у него приступ какой, помощь требуется? Хотя, с такой-то хваткой… Алкоголик — будет мелочь стрелять? Тогда почему сразу не спросил, на подходе? Наркоман — хочет денег на дозу из меня выбить? Хм, ну пусть попробует…
Все эти мысли калейдоскопом пронеслись в голове, пока человек с истинно королевской неторопливостью поднимал голову и попутно разворачивал ко мне корпус. Но я уже успел заметить, что кожа на руке у мужчины совсем бледная, даже серая, сухая и потрескавшаяся. И не только это заставило меня струхнуть. Только сейчас я заметил, что он не выдыхает пар! Вот тут мне стало нехорошо, я попытался вырвать руку еще раз, и тут он поднял голову.
Я сглотнул. Да, выглядел он неважно. На меня уставилось серое лицо, покрытое синюшными пятнами. На нем, изможденном и остроносом, со впалыми щеками, горели ввалившиеся черные глаза. Кожа ссохлась, облепив череп, губы провалились, под глазами чернильные круги. Я смотрел на это лицо, на котором не угадывалось ни единой эмоции, и был готов к тому, чтобы немедленно напустить в штаны. Локоть ныл. Сердце колотилось как бешеное, тело сжалось пружиной, я готов был дать деру в любой момент. И тут он открыл рот. На меня пахнуло затхлым.
— Сквозь… кости… мои… трава… прорастёт…
Он произнес это, чеканя каждое слово, бесцветным землистым голосом. Затем вновь замолк, пронизывая меня взглядом. Я окаменел, глядя, как снег ложится ему на лицо и не тает. Меня просто парализовало от страха. Я такого никогда в жизни не чувствовал, мышцы как будто окаменели, хотя больше всего на свете сейчас хотелось оказаться где угодно, но только не рядом с ним. Я боялся за свою жизнь, но ничего не мог поделать. Меня будто прибило к месту. Прошло, наверное, целое тысячелетие. Мы смотрели, не двигаясь, друг на друга, как загипнотизированные. Кто это, нет, что это? Господи, что этой твари от меня надо? Чего она хочет? Я стоял в двух шагах от дома, всерьез рискуя распрощаться с жизнью. Это создание могло наброситься на меня и порвать глотку в любой момент. Сомнений в том, что оно на такое способно, у меня не было.
— Сквозь…
Оно вновь открыло рот.
«БЕЖАТЬ, БЕЖАТЬ, БЕЖАТЬ!» — прорезала ступор мысль. Если услышу еще хоть слово от него, схлопочу разрыв сердца. Я рванулся из его хватки, вложив в это движение все свои силы, весь адреналин, что кипел в теле, отчаянно надеясь на то, что мне удастся освободиться. И, о чудо — у меня получилось! Его пальцы чиркнули по локтю и остались позади. Не оборачиваясь, я услышал за спиной:
— … кости…
Я стартовал пулей. Не различая дороги перед собой, рванул вбок с тропы, через кусты, по сугробам, прочь, прочь, прочь оттуда. Низкие ветви деревьев хлестали по лицу, ноги проваливались в глубокий снег, но я был свободен, я бежал! Кровь клокотала, сердце подскочило к самому горлу, я несся, забыв обо всем на свете, отдавшись во власть инстинкту самосохранения. Забежав в родной подъезд, ракетой взлетел по ступенькам на шестой этаж, на ходу доставая ключи, лихорадочно отпер дверь, закрылся и лишь тогда позволил себе перевести дух. Я весь трясся, пот лился ручьями, по лицу текли слезы, я рыдал как маленький, лишь сейчас имея возможность дать волю чувствам. Понемногу приходя в себя, пошел на кухню, сварил себе кофе и просидел в своей комнате до утра, прислушиваясь к звукам в подъезде.
Я не знаю, гналось ли оно за мной. Не знаю также, может ли оно узнать, где я живу. Не имею понятия даже, что ему от меня понадобилось. Знаю только одно — менее всего я хочу вновь услышать его голос и его стихи у себя за дверью…
