От огня, вокруг которого мы сидим, кажется, будто ночь за нашими спинами совсем черная. С одной стороны — лес, с другой — чахлый луг, примыкающий к топи. Небо звездное, а вот луны нет.
— Ну, кто будет рассказывать? — ноет Толян. — Давайте уже.
Я смотрю на Фофана, Фофан на Тоху. Грюк крутит головой. Леонид пялится на огонь своими рыбьими глазенапами.
— Так и будем молчать? — не унимается Толян.
— Почему молчать? — кривится Фофан. — Ты вон не умолкаешь.
Толян надувается.
— Ладно, — вздыхает Тоха. — Слушайте про черные очки.
Мы слушаем.
— Один пацан хотел себе черные очки купить. Чтобы крутые были, и не очень дорого. В магазин пошел, а там такие цены — трёхнешься. Ну, он на рынок почапал, где хачи очками торгуют. Стали ему предлагать всякие адидасы-поляроиды. Пацан одни примерил, другие — не нравятся: то сидят криво, то поцарапанные какие-то. Тут какой-то продавец ему говорит: «Вот как раз для тебя! Держи!» И очки протягивает. Пацан посмотрел — очки прикольные. С черепушками на дужках. «А сколько стоят?» — «Со скидкой отдам! На сто рублей дешевле!» Короче, повелся он. Пыльные только очки оказались — наверное, долго никто не брал. Он их пальцем протер, нацепил. Мутновато, вообще-то, но носить можно. Деньги отдал, на выход направился. По рынку в черных очках бродить трудно: народу много, все мельтешат, а тут еще стекла изнутри бликуют. Пацан пару раз, чтобы в хмырей, перед носом выскакивающих, не врезаться, тормозил так, что все вокруг шугались. Плюнул он, очки на шею повесил и пошел. На другой день собрался потусоваться. Очки надел, вышел из квартиры. Тут как раз на лестничной площадке соседская дверь приоткрылась, соседка вылезла — мусор, что ли, выбросить. А в двери за ее спиной — целая толпа. Пацан ей: «Здрастье, Марь Иванна! Гости у вас?» Та в ответ: «Здравствуй, с чего ты взял?» — «Так ведь вон сколько народу!» Соседка головой покачала: «Странные у тебя шутки!» Пацан пожал плечами: дура старая! Явился на тусу. В очках. Туда, сюда. Пива взяли. Он бутылку начатую возле ног поставил, видит краем глаза — кто-то к ней сзади тянется. «Хапки убери!» А кто — убери? Никто его пиво не трогает. Пацан на измену сел. Проморгался, очки задом наперед перевернул, на затылок. И тут стали ему в голову мысли мертвые лезть. Через черные стекла.
