Спина к спине. Книга первая.

20 глава.

На каникулы, казалось, не уехал никто. В гостиной Гриффиндора было почти так же шумно, как и в обычные дни.

Канареечные помадки Фреда и Джорджа пользова­лись большим успехом, и первые дни каникул кто-нибудь то и дело обрастал желтыми перьями. Но очень скоро гриффиндорцы распознали подвох и стали с опаской принимать предложенное угощение: вдруг внутри ока­жется канареечная помадка?

Джордж с Фредом по сек­рету рассказали Гарри, что готовят еще кое-что почище, и брюнет дал зарок ничего съедобного из рук близнецов не брать. Он еще не успел забыть ириски, от которых у Ребекки вырос язык размером чуть не с кита.

Снег все падал и падал, и скоро замок и окрестности оделись толстым белым пуховиком. Голубая карета Шармбатона сидела в снегу, как огромная обледенелая тыква; домик Хагрида смахивал на имбирный пряник; иллюми­наторы дурмстрангского корабля заиндевели, а с мачт и снастей свисали тяжелые витые сосульки. Эльфы в кух­не трудились не покладая рук, и обеденные столы ломи­лись от изысканного жаркого и соблазнительных десер­тов. Все радовались жизни, только Флер Делакур все вре­мя на что-нибудь жаловалась.

- Эта ваша еда слишком тьяжолая. Моя красивая ман­тия будет мне мала! - недовольно воскликнула она как-то вечером в Большом зале.

Гарри, Рон и Гермиона как раз выходили оттуда - Рон, пригнувшись, прятался за спиной Гарри, чтобы Флер его не заметила.

- Бедняжка! Какой ужас! - с иронией посочувство­вала Гермиона.

- Ей же не влезет её мантия! - в притворном ужасе прижала ладонь ко рту Ребекка, поддерживая этот цирк. - Бедная, бедная Делакур...

Но Флер уже вышла в холл и не слышала их слов.

- И чего себе воображает!

- Гермиона, а с кем ты идешь на бал? - Рон прямо-таки сгорал от любопытства и уж не раз задавал этот воп­рос - вдруг Гермиона проговорится.

- Не скажу, потому что ты станешь смеяться.

- Ты, Уизли, наверное, совсем того! - послышался за спиной голос Малфоя. - Думаешь, кто-нибудь при­гласит на бал эту грязнокровку да еще с лошадиными зубами?

Гарри и Рон чуть не кинулись на него с кулаками, а Гермиона, обернувшись, замахала кому-то и восклик­нула:

- Ребекка, хочешь жаркое?!

Малфой побледнел и глаза его забегали.