Океаны

Глава 7

«Все мы чем-то похожи на птицу, пытающуюся вырваться из клетки, 

и каждый раз мы сами захлопываем неосознанно её дверь, 

перекрывая выход на свободу...»

***

Наше время.

  Когда я открыла глаза, в просторной спальне с серыми стенами стоял сумеречный полумрак. Сквозь редкие и крупные капли дождя, медленно скользившие вниз вдоль окна в тяжелой пластиковой раме, расплывчато отражалось малиновое мерцание солнца, окрашенное ярко-оранжевыми отблесками умиротворения.

  Москва прощалась с предпоследним закатом августа и вместе с ним, лежа на спине поперек мягкого матраса, покрытого пуховым одеялом, и разглядывая на блестящем от влаги стекле призрачно сияющие капельки, что казались такими похожими на слезы маленькой лесной феи, я чувствовала, как сквозь пальцы неспешно и почти незаметно ускользали тонкие нити теплых летних дней, наполненных счастливыми и сладостными воспоминаниями.

  На смену им осторожно вступали в свои права холодные и затяжные дожди сентября — приближался новый учебный год.

  Хотя, в отличие от других предыдущих монотонных учебных лет, его я ждала с нетерпением, ибо он был тем самым, что обозначался «выходным» из школы — по праву долгожданный.

  Год, который я заслуженно обязывалась посвятить самой себе...

  А сразу за ним, в следующем сентябре, наконец, открывалась дверь в поистине новую жизнь — ту самую, распланированную давно и неоднократно проигранную в голове беззвучными, яркими слайдами. 

  Наверное, это странно. Обычно молодежь моего возраста не спешила определиться с жизненными приоритетами: некоторые, как большинство завсегдатаев «высшего общества», — иными словами «мажоры» — если их родители позволяли свободу действий и не заковывали их в стальные кандалы, предпочитали до беспамятства транжирить содержимое их многомиллионных счетов, нередко заработанных нечестным трудом; кто-то, позабыв о собственных мечтах или же от безысходности, поступал в колледжи и университеты, на ненавистные профессии, что по необходимости могли обеспечить работой, но редко и счастливой жизнью тоже; остальные же шли самыми сложными и извилистыми путями и, веря в настоящую любовь, — как и я по отношению к Лоренсу и Мире — спешили завести семью, но через год или два подавали на развод.