Госпожа адвокат |Лиза Ира|

20

Лазутчиковой казалось, что это утро вполне могло бы претендовать на самое лучшее утро в её жизни. Могло претендовать, конечно же, до назойливого звонка будильника.
— Отключи, — с утренней хрипотцой в голосе произнесла брюнетка, закрыв своё ухо краем подушки.
— Лиза, ну выключи! — девушка медленно, но верно переходила на крик.
Её молитвы, наконец, были услышаны, и надоедливая мелодия замолкла.
— Если ты думаешь, что я дам тебе опоздать в универ, — раздался не слишком бодрый голос совсем рядом. — То ты очень сильно ошибаешься.
Лазутчикова шумно выдохнула, процедив сквозь зубы тихое «блять», и демонстративно скинула с блондинки одеяло.
— И тебе доброе утро, — кивнула Ира, медленно опуская стопы с кровати на пол.
— Ир, там… — хотела предупредить Андрияненко, но, судя по всему, не успела.
— Блять! — взвизгнула брюнетка, когда почувствовала, что со всей силы наступила на игральный кубик от монополии.
— А я тебе говорила, чтобы ты всё в коробку убрала, — Лиза скрестила руки на груди.
— Знаешь, что! — возмущённо выпалила Ира. — Я…
Договорить не успела, Андрияненко аккуратно коснулась губами её щеки.
— Больно?
— Не больнее, чем две пары истории права с Гурьевой, — грустно ответила Лазутчикова, всё же неуверенно наступив на только что ушибленную ногу.
Лиза невольно улыбнулась, наблюдая за этим процессом, но всё же вернула своему лицу привычное выражение.
— Кофе сделать? — Андрияненко собрала копну длиннющих волос в подобие хвоста, правда, с «петухами» и несколькими выбивающимися прядями.
— Нет, мне домой надо заехать, — пролепетала брюнетка, уже потихоньку просыпаясь. — В универе тогда увидимся, если я доживу до третьей пары.
— Уж постарайся как-нибудь, — улыбнувшись, ответила Лиза перед тем, как удалиться на кухню.
***
— Сорокин Питирим Александрович — выдающийся государственный деятель и русский правовед, под руководством которого было составлено… — вещала Гурьева на ещё не до конца проснувшуюся аудиторию.
Ира тщетно пыталась настроить свой мозг на волну утренней активности и краем глаза наблюдала за Лозинской, которая с усердием переносила слова Марины Сергеевны на лист общей тетради. У брюнетки в сердце как будто бы что-то укололо. Лена не обняла девушку при встрече, да и на паре никак не побуждала её к написанию конспектов. А значило это лишь одно.
— Обиделась? — виновато прошептала Лазутчикова, накручивая прядь волос на палец.
— Лен, отъебись, — бросила в ответ шатенка, после чего в голове у Иры моментально всплыл их последний разговор.
— Ну прости, пожалуйста, — не унималась брюнетка. — Я не хотела всего этого. Оно как-то само.
Лазутчикова так и не смогла придумать оправдания своему поведению, поэтому предпочла бросить пару общих фраз.
— А чего ты хотела? — видимо, Елене было действительно интересно, потому что девушка оторвала ручку от тетради и посмотрела на Лазутчикову.
— Ну вообще, в тот конкретный момент я дико хотела спать, — задумчиво произнесла брюнетка. — И ничего больше! И уж тем более, чтобы ты на меня обижалась. А эмоциональное состояние у меня после той дачи было вообще никакущее. Можно было и поинтересоваться.
Ира и сама удивилась, как перевернула ситуацию, в которой, казалось, однозначно была виновата.
— То есть, моих пятидесяти «как дела?» в телеграмме было недостаточно? — хмыкнула Лозинская, которая сдаваться без боя тоже не привыкла.
— Ты же знаешь, — продолжила Ира. — Что я бы тебе ничего не рассказала. Надо было позвонить хотя бы, а ещё лучше — заехать за мной и отвезти в какой-нибудь бар.
Лазутчикова, видимо, в своих мечтах уже и оказалась в том самом баре, потому что практически перестала обращать внимание на шатенку.
— Извини, — Елена поджала губы. — Я как-то не подумала даже и… Так, стой! Какого хрена?
— Что? — Лазутчикова изогнула бровь.
— Виновата ты, а извиняюсь перед тобой я, — шатенка нахмурилась.
— А кто сказал, что я виновата? — резонно заметила Ира.
Лозинская глубоко вздохнула и подпёрла щёку рукой.
— Вот говорила мне мама, — возмутилась девушка воспользовавшись тем, что Гурьева беседовала о чём-то со старостой. — Что раки — манипуляторы херовы, а я ведь не верила.
— И не верь, — отрезала брюнетка. — Бред это всё.
— Ладно, — отмахнулась Лозинская. — Проехали. Домой меня не хочешь отвезти?
— Не хочу, — честно призналась Ира. — Но, судя по всему, придётся.
— Ага, — кивнула Лена. — Это будет маленьким вкладом в большой капитал нашей дружбы.
— И кто из нас ещё манипулятор? — брюнетка вымученно улыбнулась, радуясь тому, что конфликт исчерпан. — Хорошо, отвезу.
***
Лазутчикова с полуулыбкой наблюдала за тем, как дама её сердца рассказывает обо всех аспектах Уголовного кодекса.
— Ещё я надеюсь, что вы помните, что УК РФ не действует в пределах иностранных посольств, находящихся на территории Российской Федерации, — чеканила Елизавета. — На третьем курсе уж точно должны, во всяком случае.
— Елизавета Владимировна, — подскочила с парты Радостина. — А почему вы вдруг нас по всем разделам «гоняете»?
— Если для вас пара вопросов по темам, которые вы должны были проходить не то, что на первом курсе, а в школе на уроках обществознания — это «гоняете», то я даже не представляю, как вы диплом защищать будете, а впоследствии и на работу устраиваться, — блондинка пожала хрупкими плечами. — А вопросы я задаю, чтобы вы нормально закончили семестр, и мне не было стыдно перед Завьяловой, которой вас впоследствии возвратят.
— То есть, вы с нами не насовсем? — снова поинтересовалась Дарья с нотками сожаления в голосе, отчего Ира закусила губу.
— Нет, — тут же отозвалась Андрияненко. — Я работаю, и менять карьеру на преподавательскую мне, если честно, не очень хочется, а совмещать не получается. У вас разве не было так в прошлом году? По-моему, в вашем институте довольно частая практика.
— Да, — Радостина опустила голову. — В прошлом году судья в отставке приходил и читал лекции.
А у Лазутчиковой, почему-то, в груди поселилось какое-то странное чувство. Чувство приближающейся катастрофы. Хотя, может быть, это потому, что девушка осознала скорый уход Андрияненко из института. Ира искренне надеялась, что только из института, а не из её жизни бонусом. В любом случае, она будет скучать по Лизе даже в качестве преподавателя. Потому что Лиза смотрится гораздо лучше старой карги Завьяловой. Правда, не такой уж старой, но совершенно точно карги.
— Нам очень жаль, что вы уходите, — проронила Радостина, моментально вызвав вспышку гнева у Лазутчиковой.
Во-первых, почему она решила за всех? Хотя у старост, наверное, говорить «мы», вместо «я» где-то на уровне безусловного рефлекса. Во-вторых, почему уходит её Лиза, а жаль какой-то Даше?
— Спокойно, — моментально оценив и состояние подруги, и ситуацию, в целом, шепнула Лозинская.
Лазутчикова направила испепеляющий взгляд куда-то в парту, после чего медленно прикрыла глаза.
— Ирочка, — ухмыльнулась Андрияненко. — К третьей паре можно было бы и проснуться.
Глаза брюнетки тут же широко раскрылись от удивления. Она назвала её Ирочкой. При всех.
— Ахуеть, — тут же среагировала Лена. — Когда свадьба?
— Отвали, — бросила в ответ брюнетка, закрывая ладонью нижнюю часть лица, чтобы не светить своей улыбкой.
***
— Не ревнуй, — прошептала ей на ухо Лиза уже перед тем, как девушка покинула аудиторию.
Лазутчикова вздрогнула от неожиданности.
— Я не… — тут же произнесла девушка, когда немного пришла в себя, но Андрияненко уже куда-то упархала.
***
У Иры возникает чувство дежавю. Снова прохладный осенний вечер, снова она на Лизиной кухне с кружкой чая и неразмешанной там ложкой сахара.
— Так ты со мной не насовсем? — интересуется Ира, передразнивая тон Радостиной.
— С тобой — насовсем, — уверенно заявляет Андрияненко. — Надеюсь, сегодня у тебя хватило ума привезти вещи сразу в институт, чтобы утром не бегать, как ошпаренная, по квартире?
— Не знаю, насколько вы, Елизавета Владимировна, уверены в моих умственных способностях, — произнесла Лазутчикова с наигранной обидой в голосе, которую Лиза, правда, всегда выявляла, и этот раз на стал исключением. — Но вещи я взяла.
Девушки ещё некоторое время беседуют обо всём на свете, и Ире начинает казаться, что с Андрияненко она знакома минимум лет десять. Когда Лазутчикова решает рассказать, чем закончился её первый поход в клуб в девятом классе, из коридора раздаётся какой-то непонятный шорох. Брюнетка сразу же замолкает и видит, как на лице Лизы появляется паника.
— Что такое? — не успевает договорить девушка, как слышит чёткий звук поворота ключа в замочную скважине.
А за ним ещё один.
— Андрей, — с неконтролируемым ужасом в голосе шепчет Андрияненко.