Госпожа адвокат |Лиза Ира|

28

Всё вокруг будто бы замерло, а потом взлетело вверх, чтобы с нечеловеческой скоростью упасть прямо на Ирины хрупкие плечи.
— Зачем? — спустя несколько глубоких вдохов всё же вырвалось у девушки.
— Нужно доделать папины дела по бизнесу. Если всё будет хорошо, останусь насовсем, — Лиза залезла на подоконник с ногами, а Лазутчикова почувствовала непреодолимое желание её оттуда столкнуть.
Андрияненко чувствует и слезает, Ира закрывает руками вмиг побледневшее от неожиданных новостей лицо.
— А почему ты только сейчас решила мне сказать? — ладонь, заботливо уложенная на плечо, была тут же грубо с него скинута.
— Я и сама окончательно решила только несколько дней назад. А потом ждала подходящего момента, наверное, — стальные нотки в голосе убивали наповал.
Быстро. Но совсем не безболезненно.
— Момент, конечно, ахуеть, какой подходящий! — Ира уже не могла себя сдерживать, да и не хотела, не видела в этом практического смысла. — Умница, блять!
Чужая ладонь грубо схватила её за руку, а короткие бордовые ногти оставляли на коже следы в форме полумесяцев.
— Пожалуйста, не ори, — прошептала Андрияненко, но увидев слёзы на её густых ресницах, отпустила руку и глубоко вздохнула. — Не злись на меня и попытайся понять.
Конечно, хотелось очень много чего добавить. Несказанные слова будто бы гнили внутри, не давали нормально дышать. Но Лиза понимала — добьёт. А добивать не хотелось. Хотелось провалиться сквозь землю от взгляда небесно-голубых глаз напротив. И Андрияненко всей душой проклинала тот день, когда согласилась ненадолго подменить Завьялову в университете. Лиза думала, что Андрей не только усугубил в разы детские психотравмы, но и во время очередного избиения вместе с клочком волос вырвал ей сердце, и теперь девушка никогда не сможет никого полюбить. Смогла. Только сейчас вместо бабочек в животе чувствует подступающую рвоту.
— Ты не представляешь, насколько меня ранит та хуйня, которую ты творишь, — взглянув на неё исподлобья Лазутчикова поспешила удалиться.
Во-первых, в горле дико пересохло, а во-вторых, рыдать при Лизе не хотелось.
***
Разъярённая девушка трясущимися руками потянулась к выключателю между лестницей и коридором, чтобы осветить себе путь на кухню. Она привыкла, что дом катастрофически огромный, а света катастрофически мало. Папа, конечно, клятвенно обещал решить этот вопрос. Размышляя о чём-то своём девушка проходит на кухню, чтобы налить себе воды, а ещё лучше — вина, если оно, конечно, осталось. В полумраке не обращает на отца с матерью никакого внимания, пока не решает чуть-чуть приглядеться. Игорь целует Анну. Страстно, терпко, а женщина, в свою очередь, охотно отвечает ему, шепча что-то не особо разборчивое в мужские губы. Лазутчикова немного восстанавливает сбившееся дыхание, щёлкает выключателем и, пытаясь сохранить на лице невозмутимость, идёт к холодильнику. Анна вздрагивает и отталкивает мужа от себя. Ира еле заметно улыбается.
— Ира, мы тут, — начинает женщина, но замечает слезинки, поблёскивающие в уголках глаз. — Ты плакала?
Ира осушает гранёный стакан наполовину и с недоумением смотрит на мать.
— Ты считаешь, что это уместно спрашивать в данной ситуации? — Игорь нервно улыбается и густо краснеет, пока женщина легонько пихает его в бок.
— Извини, заяц, — папа как всегда находит самые «подходящие» слова. — Мы что-то увлеклись. Сам не понимаю, как это произошло.
— Да ладно, — Ира ставит стакан обратно. — Вы как школьники какие-то. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи! — сбивчиво выпалили Анна и Игорь, смущённо глядя друг на друга.
***
Андрияненко куталась в пуховое одеяло, которое совсем не грело. Ира горько улыбнулась, положила телефон на прикроватную тумбочку и улеглась рядом. Лиза отвернулась к стене, Лазутчикова бросила колкое «ну и иди нахуй», а затем всё же приобняла девушку.
— Если вдруг у тебя там всё сложится, — неожиданно начала Ира. — Я могу к тебе прилететь. Если захочешь, конечно. Ну или не найдёшь себе там богатого немца.
— Или богатую немку, — хрипло прошептала Лиза, поворачиваясь к ней. — Я обожаю тебя за то, что ты никогда не меняешь своих решений. Так что пока мы вместе, если мы ещё вместе, держи планку, Ириш.
Лазутчикова переплела их пальцы.
— У меня нет сил на тебя злиться. Хотя ты не представляешь, насколько сильно хочется, — короткий поцелуй застрял в пшеничных волосах.
— Спасибо тебе, — Лиза поцеловала оголённое плечо. — Ты невероятная, Ирина. Твоя уникальность, храбрость и мудрость вне рамок юридического института. И пока с трудом помещается в рамки моего сознания. Я никогда не встречала и не думала, что встречу человека прекраснее. Вообще думать, что любовь нужно заслужить — крайне неправильно, но если придерживаться этого высказывания, то ты заслуживаешь её больше всех в мире. Я никогда ещё не была так счастлива.
Лазутчикова всхлипнула, уткнулась в подушку и снова всхлипнула.
— Спокойной ночи, Лиза, — прошептала, изо всех сил прикусывая губу и пытаясь сдержать дрожь в голосе.
***
Каждая вещь, которую Андрияненко аккуратно складывала в большой красный чемодан, оставалась у Иры уколом где-то в области сердца. Брюнетка была убеждена, что в отличие от Лизы, сердце у неё есть. Ира, кажется, даже перестала злиться. В конце концов, она никаким образом не могла повлиять на ситуацию, а унижаться перед блондинкой, в миллион первый раз уговаривая её остаться, было просто не в её характере.
Хотя унижаться в какой-то момент очень хотелось.
Чужая квартира пустела вместе с надеждами на светлое совместное будущее, рождая в голове сценарии не самого светлого, но тоже вполне приемлемого будущего по отдельности.
— Езжай домой, — вдруг неожиданно взмолилась Лиза. — Не могу смотреть, как ты мучаешься.
Приподнятая тонкая бровь и усмешка на будто бы фарфоровом лице.
— Какая ты благородная, — медленно встала, прошла в коридор. — Мне свои вещи забрать после того, как ты улетишь?
— Да, пожалуй, — Андрияненко изо всех сил сжимает зубы, чтобы не выдать внутреннего напряжения и сохранить никому сейчас не нужный образ железной леди. — Ключи у тебя есть.
Замирают друг напротив друга. Яркие зелёные глаза, кажется, утонули в спокойных серо-голубых. Лиза понимает — им нельзя. И от этого болезненного осознания становится ещё больнее. Лиза вновь видит неестественный блеск в глазах напротив, хочет смахнуть слезинки, но сдерживается из последних сил. Ей нельзя. Иначе не улетит. Не сможет.
— Пока, — вдруг блондинка решает, что ограничиться объятиями всё-таки можно.
— Пока, — Ира выдыхает ей в плечо. — Напиши, как долетишь.
— Уверена, что тебе это будет нужно? — замок рук аккуратно освобождает чужую талию.
— Выёбываться перед своими немцами будешь, — горький смешок. — Ну или перед немками. А мне напиши, пожалуйста.
— Напишу, — тихо, за секунду до хлопка входной двери.
***
Брюнетка буквально влетает в собственную машину и понимает, что уже не может сдерживаться. Слёзы от туши становятся тёмно-серыми и капают сначала на бежевую толстовку и чёрные джинсы, а затем на кожаную обивку сиденья и руля. Лазутчикова решает всё свои проблемы одним способом, и вот телефон уже издаёт длинные гудки.
— Лен, давай напьёмся? Я заеду за тобой.
— Ира, я не могу сейчас, — обеспокоенно начинает подруга. — У тебя что-то случилось? Голос какой-то…
Бросает трубку, издаёт что-то похожее на вой и вновь залезает в телефон.
— Алло, — весёлый и неизменно флиртующий тон Оли, кажется, невозможно спутать ни с чем.
— Не хочешь в клуб? — Ира знает — хочет.
— Хочу, красотка, — догадки подтверждаются, Лазутчикова прикусывает губу. — А когда?
— Сейчас. Тебя забрать?
— Сама доеду, адрес скинь.
С долей облегчения опрокидывается на сиденье и тянется за сигаретой.
Когда-нибудь забудется. И Ира надеется, что забудется как можно скорее.