Госпожа адвокат |Лиза Ира|

11

Страх проникал под кожу, заседал в голове, выедая там всё изнутри, чтобы не оставить места здравому смыслу. Не оставить места ничему, кроме естественных инстинктов. Глядя в безумные глаза мужчины на две головы выше себя, Ира совершенно точно понимала — ей страшно не за себя, ей страшно за Лизу. Наверное, впервые в жизни собственные приоритеты отошли на второй план.
— И что ты мне сделаешь? — наконец, продолжает мужчина неожиданно спокойным тоном.
Брюнетку словно окатило ледяной водой, и она осознала собственную ничтожность в данной ситуации. Андрияненко продолжала смотреть на неё со смесью непонимания и ужаса в глазах. Андрей медленно скрутил руку блондинки. Лиза вздрогнула и сильно прикусила губу.
— Ну? — снова протянул шатен, будто насмехаясь над Лазутчиковой. — Ты не можешь ничего. Ничего.
Гнев ярчайшей вспышкой возник сначала в голове, затем с огромной скоростью распространился по всему телу. В горле мгновенно пересохло, а в кончиках пальцев появилось неприятное покалывание.
— Сука, — одними губами прошептала брюнетка, вкладывая в это выражение всю ненависть и презрение. — Не трогай её!
Звонкая пощёчина заставила мужчину немного протрезветь, а Лазутчикову, наоборот — впасть в слепую ярость.
— Твоя очередная? — обращается Андрей к жене, всё ещё держа её руку в прежнем положении.
Андрияненко молчит, тяжело дыша. Ира с несвойственной ей силой снова ударяет мужчину по лицу, но он свободной рукой крепко сжимает её ладонь. Блондинка дёргается, а затем уже изо всех сил пытается вырваться.
— Значит, всё-таки очередная, — делает вывод Андрей, оценив ситуацию.
Резким движением швыряет Лазутчикову на пол, после чего Лиза снова дёргается. Брюнетка слышит тяжёлое дыхание Андрияненко и, кажется, шаги за дверью.
— Лиз, — голос Кирилла Ира узнала сразу. — Ты тут?
Андрей моментально отпускает блондинку, толкая её прямо в объятия Лазутчиковой.
— Развода не будет, — громко говорит он, после чего дверь хлопает, а Лиза с явным облегчением выдыхает.
— В следующий раз ты в этот Питер поедешь, — Кирилл, судя по всему, не понял, что здесь только что произошло, и лёгко и непринуждённо упал на диван в кабинете. — Документы Азовскому отдал, копии договора о собственности скинул Юльке на почту.
— Спасибо, — определённо, у Андрияненко есть неплохие актёрские способности, потому что она тоже абсолютно успешно делает вид, как будто бы две минуты назад на неё не кричали и не заламывали руки. — Ты же знаешь, какой сейчас завал по работе.
Блондинка усаживается в кресло, предварительно окинув Иру взглядом.
— А когда у нас с тобой его не было? — мужчина улыбнулся. — А ты как тут? Не съела бедную девушку?
Лазутчикова слегка улыбается и понимает, что Кирилл определённо из тех людей, которые могут разрядить обстановку.
— Не съела, — привычным холодным тоном бросает Лиза.
— Ну и отлично! — мужчина направляется к двери. — Если что, я у себя.
Сразу после закрытия двери блондинка подходит к дивану и обессиленно падает на то место, где несколько секунд назад сидел Кирилл. Андрияненко закидывает одну ногу на другую и делает несколько глубоких вдохов и выдохов. Ира осторожно усаживается рядом и с беспокойством оглядывает девушку.
— Как ты? — ладонь Лазутчиковой медленно скользит вдоль её позвоночника.
— Зачем ты это сделала? — хрипло выдаёт блондинка, поворачиваясь к ней лицом.
— Я должна была спокойно смотреть на то, как тебя избивают? — шепчет девушка с явным непониманием в голосе.
Лиза смотрит на неё в упор, не отводя взгляда и не опуская глаз. За несколько секунд изучает всё лицо Лазутчиковой, от чего последней становится явно не по себе. Спина брюнетки покрывается мурашками, и Ира нервно сглатывает образовавшийся в горле ком.
— Он мог тебя убить, — уже чуть спокойнее и размереннее утверждает Андрияненко, понимая, что добилась желаемого результата. — Понимаешь? И я бы ничем не смогла тебе помочь даже чисто физически.
Ира снова закипает. Ладони непроизвольно сжимаются в кулаки, дыхание учащается, а в ушах пульсирует собственное сердцебиение. Брюнетка удивляется, как её отношение к Лизе меняется от слепой любви до такой же слепой ненависти.
— Если тебе наплевать на собственную жизнь, то я в этом не виновата, — брюнетка подскакивает с диванчика. — Извини, пожалуйста, что не дала тебя калечить. Я пытаюсь помочь тебе в меру своих никчёмных возможностей.
— Ирин, не преувеличивай, пожалуйста, — блондинка театрально закатила глаза.
— Не преувеличивать? — в голосе Лазутчиковой появилась ощутимая дрожь. — Да я, блять, преуменьшаю! Ты строишь из себя самовлюблённую суку, но на деле не любишь себя совсем. Почему?
Блондинка приоткрыла было рот, чтобы что-то сказать, но остановила свой порыв, нервно прикусив губу. Ира понимает — её задело, причём неслабо. Лазутчикова наконец-то смогла пробраться к недрам души снежной королевы, но это не принесло ей абсолютно никакой радости, скорее чувство вины за сказанные в порыве гнева фразы. Тут же обнимает её, шепча в шею тихое «прости». Андрияненко не отталкивает, но и не обнимает в ответ. Она всё ещё пытается прийти в себя после произошедшего.
— За двадцать пять лет своей жизни я не сказала этого ни разу, — блондинка глубоко вздыхает и заправляет тонкую прядь волос Ире за ухо. — Но мне правда очень тяжело.
— Я знаю, — слабо кивает Лазутчикова, стараясь не испортить трепетность момента. — Но ты со всем справишься. Мы справимся.
Затем брюнетка вмиг сокращает расстояние между их лицами. Поцелуй выходит быстрым, но при этом нежным и необходимым для обеих. Лазутчикова вновь замирает, восхищённо изучая глубину зелёных глаз. Брюнетка чувствует, что просто обязана вытащить Лизу из всего этого дерьма. Просто обязана сделать Лизу счастливой.
***
Ира, словно маленький голодный ребёнок, улыбается, чувствуя запах только что приготовленных блинчиков в квартире Лозинской.
— Елена Ивановна, вы просто идеальная женщина! — воскликнула брюнетка, наблюдая за процессом готовки.
Лазутчикова готовить, в принципе, умела, но не любила. Потому что во время приготовления пищи нервная система девушки страдала в разы сильнее, чем после измен Стаса.
— Ой, — всплеснула руками шатенка. — Не подлизывайся! Иди руки мой и за стол.
— Как скажешь, мам, — девушка показала подруге язык и закрыла дверь в ванную.
— Вкусно? — Елена не скрывала умиляющейся улыбки.
— Вкусно, — кивнула брюнетка, чувствуя вибрацию телефона, который слегка раскачивался на столе от пришедшего сообщения.
Увидев имя отправителя, Ира нервно сглотнула и сразу же открыла диалог.
«Меня завтра не будет, так что с Кириллом посидишь. Он не станет сильно нагружать», — сердце забилось ещё быстрее.
«А что случилось?» — Лазутчиковой уже было абсолютно плевать на блины.
Все потайные страхи моментально возникли в голове. А что, если Лиза специально её избегает? Нет, такого точно не может быть. Во всяком случае, брюнетка пыталась себя в этом убедить.
«Дела», — да уж, коротко и ясно.
Ира изо всех сил старается сейчас не нажать на кнопку записи голосового и не начать крыть Андрияненко трёхэтажным матом. Пожалуй, сейчас её удерживает только сидящая рядом Лена, глаза которой округлились от удивления и непонимания.
«Скажи честно, ты не хочешь меня видеть?» — Лазутчикова всё же решается на отчаянный шаг, зная, что блондинка всё равно никогда честно не скажет об истинном мотиве своего поступка.
«Не говори глупости», — сообщение с точкой в конце даёт абсолютно любой девушке понять, что разговор закончен и продолжению не подлежит.
Девушка закатывает глаза и вздрагивает, услышав прямо за спиной тихий смешок. Она и не заметила, как Лена встала из-за стола и увлечённо стала читать их переписку.
— Ясно, — Лозинская положила ладонь брюнетке на плечо. — Война прекращена ввиду влюблённости одной из сторон?
Лазутчикова тяжело выдыхает и отключает телефон, оборачиваясь к подруге.
— Надеюсь, что обеих, — грустно улыбаясь, отвечает девушка.
***
Коридоры следственного изолятора уже давно перестали внушать Лизе безысходность и отчаяние. Тем более, жизнь Андрияненко казалась ей гораздо более безысходной. В конце концов, к работе нужно подходить хладнокровно, без лишних эмоций — так их учили в институте. Нужно научиться разделять жизнь и работу, перестать постоянно переживать за клиента, а в прениях на суде озвучивать сухие факты о несостоятельности обвинения, а не эмоционально рассуждать о личности подзащитного, которая, конечно же, просто неспособна на то, чтобы переступить черту закона. В общем, холод и в голове, и в действиях, и во взглядах — главный секрет успеха, если верить словам декана юрфака. Только вот блондинке удалось стать известным адвокатом и открыть свою коллегию, а вот не переживать за клиента она так и не научилась. Вот и сейчас, сидя напротив миловидного старичка, которого обвиняют в убийстве, Андрияненко никак не могла собраться.
— Родион Олегович, вы готовы? Завтра суд, — блондинка старалась не выдавать дрожи в голосе.
— Да-да, — он опустил серую макушку. — Хоть узнаю, сколько лет ещё предстоит тут пробыть. Хотя что толку? Всё равно в камере смерть встречу.
Говорит с нескрываемой улыбкой. Он уже смирился с тем, что не увидит мир за решётками тюрьмы. Лизу пробирает мелкая дрожь.
— Пожалуйста, отбросьте эти мысли, — дрожь в голосе уже не получается спрятать. — Мы будем бороться.
— Спасибо, — число морщинок возле глаз и лба заметно увеличивается от искренней улыбки. — Спасибо, Елизавета Владимировна.
— Мы будем бороться, — снова повторит Лиза, в сотый раз перечитывая материалы уголовного дела перед процессом, добровольно лишив себя сна. — Мы будем бороться.
***
Ира допивает уже вторую чашку кофе, сидя за компьютером, но всё ещё не может найти в себе жизненные силы на элементарные действия. Новый день кажется каким-то неправильным без пожелания доброго утра от блондинки. Да и вообще без Лизы всё кажется каким-то неправильным.
— Я распечатала, — кладёт стопку листов на стол в кабинете Кирилла.
— Какая ты быстрая, — улыбается мужчина. — Спасибо.
— Это принтер, — устало пожимает плечами брюнетка. — Пожалуйста.
Звук звонящего телефона в кабинете Андрияненко раздаётся уже раз в пятый за последние полчаса.
— Слушай, ты скажи уже, что её нет, а то достали, честное слово! — возмущается Кирилл, и Ира устало плетётся к рабочему телефону блондинки.
Глаза всё ещё закрываются, а ноги как будто бы не совсем слушаются. Впрочем, ночёвки у Лозинской всегда сводились к просмотру самых странных фильмов, дикому смеху из-за всякой фигни и разговорам о чём-то бессмысленном до самого утра. Лазутчикова, наконец, поднимает трубку и хочет сказать уже заготовленную в голове речь о том, что Андрияненко нет, и она перезвонит позже, но собеседница её опережает.
— Лизунь, любимая, как ты? — мурлычет слегка писклявый женский голос. — Я скучаю, зайка. Когда снова увидимся?
Ира резко отбрасывает трубку телефона, словно обжигаясь об неё. Хотя брюнетка понимает, что обожглась она сейчас, к сожалению, о Лизу. Грустная нервная улыбка тут же защитной реакцией появляется на лице.
— Лиз? — снова раздаётся из свисающей со стола телефонной трубки, окончательно добивая Лазутчикову.