The Ultimate Blue Seal/Абсолютная Синяя печать

Глава 12. Преследование

Су Цин подумал, что его сознание было подобно морю. Обычно все было спокойно и безмятежно, пока не поднимался ветер. Если произошло, малейшее движение, оно могло бы вызвать безграничный ураган. Затем слабо проявились бы намеки на огромную черную дыру, скрывающуюся под этой зеркальной неподвижностью.

Сколько печали может вынести один человек за всю свою жизнь?

Иногда Су Цин думал, что болезненные события в прошлом на самом деле не прошли. Просто с течением времени воспоминания перестали быть свежими. Все они превратились в пожелтевшие старые фотографии, спрессованные под многочисленными и сложными действиями его сознания. В противном случае, почему все его прежние чувства были бы так живы в его сознании, когда их стимулировало одно прикосновение?

Он чувствовал что-то вроде слабого электрического тока, проходящего через все его тело, не болезненного, только слегка вызывающего онемение. И он снова испытал то чувство пустоты, как в тот день, когда он лежал на ледяном аппарате, как будто он сбросил свое тело и вошел в полусонное, полудремотное состояние. Что-то постоянно атаковало его мозг, как будто оно изо всех сил засоряло его тело.

Постепенно Су Цин почувствовал ту боль, о которой говорил Чэн Вэйчжи. Его глаза были открыты, но он ничего не мог ясно разглядеть. С его оставшимся сознанием он не мог сказать, плакал ли он. Ему было только очень больно и очень грустно.

Он хотел громко закричать, но его тело не слушалось приказов. Отчаяние, как побег, выросло из его сердца, окрасив все его воспоминания в безграничный тускло-серый цвет.

В его ушах прозвучал неясный голос, зовущий его по имени: "Су Цин, мамин малыш..."

Перед его глазами, казалось, возникла дверь, мрачно-белая. Су Цин нерешительно протянул руку, чтобы открыть ее, и увидел эту некогда красивую женщину с лысой после химиотерапии головой, с тоской смотрящую на него. Ее шея была очень тонкой, как будто она больше не могла держать голову высоко. Она отчаянно пыталась поднять голову с подушки, но раз за разом терпела неудачу. Ее тело было утыкано прозрачными трубками, как будто ее жизнь была привязана к этому месту. Трубки нельзя было убрать, иначе ее жизнь пошла бы прахом.

Женщина поманила его: "Иди, иди к маме."

Пара рук легко опустилась ему на плечи. Су Цин повернулся, чтобы посмотреть. Это был Су Чэндэ. Казалось, он съежился, вернувшись к своей трусливой и растерянной юности. Он поколебался, затем шаг за шагом подошел к больничной койке.