Здесь Аказа демон
_____
— Нет! Назад!
Резкий вскрик Аказы дополнился болезненным стоном Кёджуро: юношу отбросило назад одной из техник демонической крови, под которую он подставился сам, заметив маленькую белую кошку прямо на линии атаки Аказы.
Животное было очень напугано и не двигалось с места.
— Кёджуро! — демон в один миг оказался рядом с юношей и схватил его за плечи.
Мечник медленно опустился на землю, тщательно контролируя дыхание, но от силы удара его глаза немного увлажнились — грудь обожгло болью. Демон опустился вместе с ним, сразу же прикоснувшись к его грудной клетке, и облегчённо вздохнул: обошлось. Чудом.
— Ты что творишь?! — возмутился Аказа, — Зачем отвлёкся на какую-то кошку, спятил?
— Я не успел её забрать, получилось только прикрыть, — Кёджуро хотел было развернуться к дрожащему белому пятнышку на густой тёмной траве, но резко выдохнул от боли и замер, закрывая глаза.
— Где? — Аказа вновь положил ладони на грудь юноши, — сломал…?
— Нет, — выдохнул Кёджуро, — просто больно, подожди немного.
— Чёрт подери! — досада демона прозвучала с толикой беспомощности.
Юноша молча положил ладонь на плечо возлюбленного, понимая, что тот испытывает, и утешая его. Через минуту он кивнул, полностью восстановив дыхание, и улыбнулся Аказе, оборачиваясь на притихшую кошку.
Та испуганно и часто дышала, повернув мордочку со слепыми глазами в сторону мечника.
— Вот оно что. Значит, она не видит, — юноша осторожно коснулся белой лапки, и кошка понюхала его ладонь.
— Дело не в этом, — заметил Аказа, — посмотри на задние лапы.
Кёджуро осторожно коснулся белой спины и кошка болезненно вздрогнула: оказывается, её задняя лапка была вывихнута.
— Отнесем её в поместье бабочки! — предложил мечник.
— Не надо, — остановил его Аказа и быстрее, чем кошка успела бы испугаться, протянул к ней руки и вправил её лапку на место.
По лесу разнесся резкий болезненный крик животного. Аказа увидел тяжёлый взгляд своего возлюбленного и поспешно возразил:
— По-другому никак!
— Девочки могли бы вколоть ей что-нибудь от боли!
— Не станут они возиться с кошкой.
— Откуда тебе знать?
Аказа лишь фыркнул, поднимаясь с колен:
— Дело уже сделано. Вставай, — демон протянул ладони к юноше, собираясь помочь ему, но был проигнорирован в пользу кошки.
Ренгоку бережно взял её на руки: от боли она всё ещё не могла ходить и, видимо, до сих пор была сильно напугана, тихо обливаясь слезами. Юноша поднялся вместе с ней, заодно убедившись, что ему самому уже почти не больно.
Демон прикусил губу, бегло осматривая то, как его возлюбленный двигается, стараясь распознать признаки возможных повреждений.
— Всё хорошо, — чуть мягче произнёс Кёджуро, — пойдём домой.
Демон молча последовал за ним.
По возвращении он пошлёт кого-нибудь из домашних в поместье бабочки с запиской. Всё же его свободный стиль был довольно сильной техникой, хоть он и старался вложить в удары поменьше энергии, но это было почти неосуществимо. Чтобы по воздуху шла ударная волна, в любом случае нужно было ударить очень сильно.
Эта техника другим истребителям ломала кости.
Только твёрдая уверенность в том, что Кёджуро себе не враг, немного успокаивала пляшущие мысли Аказы. Будь Столп Пламени серьёзно ранен — он бы сказал.
На веранде дома их встретили Макио и Нацуми, отдыхающие на широкой веранде после дневного труда. Не успела Нацуми осторожно поинтересоваться, почему её господин с возлюбленным вернулись гораздо раньше обычного, как Макио увидела кошку на руках у Ренгоку и засияла, совершенно по-детски вставая на носочки, чтобы рассмотреть животное, лежащее на согнутой руке мечника. Аказа мысленно закатил глаза: как не засиять от такого зрелища? Маленький зверёк в сильных, заботливых руках Ренгоку практически утопал, визуально подчёркивая прекрасную фигуру юноши. Даже будучи расслабленным, Кёджуро выглядел надежным, словно скала.
Везучая кошка.
— Ох, мой господин! Это ведь та самая мышеловка! — подошли Джун и Каору, почтительно склонившись в приветствии, — Добро пожаловать домой.
— Мы дома, — отозвались Аказа с Кёджуро.
— Неужели? — удивился юноша, — Я ни разу её не видел, только слышал сквозь сон.
Слепая белая кошка, маленькая и худая, уже давно навещала горячие источники. Её видел то один гость, то другой, шутливо расспрашивая девушек, не обращается ли одна из них в бакэнэко, белой тенью проскакивая по саду, окружающему дом. Девушки так же видели плутовку мельком: та настолько быстро могла стащить еду из кухни, что для этого не нужно было даже выходить, достаточно лишь отвернуться и отвлечься на что-то, как белая когтистая лапка уже беззвучно тащила лакомый кусочек пищи к себе.
На маленькую, худую слепышку грех было обижаться, к тому же, она была ещё и белой — якобы сама чистота и непорочность. Удача для любого дома.
Искреннюю, безоговорочную любовь жителей Ханны эта плутовка заслужила лишь недавно. Каким-то немыслимым кошачьим умозаключением она пришла к выводу, что Аказа, который больше не охотился, а лишь пил понемногу крови, голодает (что было почти верно). И стала таскать ему свежепойманных мышей, складывая их рядком в изголовье футона. Причём именно поближе к той половине, где обычно дремал демон.
Сначала Аказа не понял, к чему ему мышиный трупик возле себя, и решил понаблюдать. До рассвета кошка обычно приносила ему около трёх-четырёх мышек, раз в три дня.
Кёджуро, как-то утром заставший его за оживленным созерцанием трупиков, подумал, что это намышковал сам Аказа, и настороженно замер. Демон хохотал всё утро, услышав это предположение. Он заверил юношу, что от сырых мышей ему нет никакой пользы, и тот с улыбкой пожал плечами, ответив, что раз Аказа мурлыкает, то почему бы ему и мышей не ловить.
Когда девушки узнали об этом, то решили одомашнить заботливую малышку, привести её в порядок и откормить. Вот только кошка почти не показывалась и не давалась в руки.
Мышки рядом с футоном Аказы были её самым близким контактом с жителями дома до этой ночи, когда Кёджуро принёс её на руках.
Теперь она настороженно принюхивалась, лёжа на тёплой руке мечника. Очевидно, что боль в её лапке утихла, потому что кошка больше не плакала, а с любопытством крутила мордочкой. Нацуми осторожно забрала её, уложив на пушистое полотенце, которое Макио быстро принесла из своей комнаты.
Несмотря на то, что обычно эта плутовка пряталась по углам и кустам, сейчас она явно была настроена дружелюбно.
Аказа протянул небольшую записку Джун, обозначив необходимость отнести её в поместье бабочки немедленно. Каору вызвалась пойти тоже, так как они обе закончили свои дела на сегодня. Демон разрешил, коротко кивнув.
Мечник то ли не заметил, то ли не придал значения тому, что Аказа всё же решил позвать кого-то из медиков для него.
Макио, увлечённо наглаживая кошку, заявила, что нужно дать зверьку подходящее имя, и жители Ханны принялись обсуждать этот вопрос, расположившись на широкой веранде.
По причине того, что гости и хозяин дома вели ночной образ жизни, территория была хорошо освещена фонариками, которые сейчас ложили мягкие светлые пятна на семью, собравшуюся вокруг белого комочка.
— Несмотря на такой серьёзный изъян её тела, она храбрая и сильная, — отметил Кёджуро.
— Каждый день охотится и приносит добычу, — сказала Макио.
— И очень красивая, — Нацуми легко пощекотала кошку за ухом. Та утвердительно муркнула, мол, хвалите меня дальше.
— А еще она хитрая и быстрая, — Макио осторожно погладила белоснежную кошачью голову.
— Аказа, — с улыбкой предложил Кёджуро.
— М? — отозвался демон, не сразу, а с запозданием осознавая, что юноша не позвал его, а предложил назвать его именем кошку, — Что?
Девочки тихо посмеялись, но отвергли имя, сказав, что его может носить лишь их дорогой хозяин.
Исходя из тех отношений, которые они наблюдали каждый день, девушки поняли, что мечник назвал возлюбленного храбрым, сильным и красивым. Но вот в голове самого демона набатом прозвучало:
«…такой серьёзный изъян её тела».
Изъян тела.
Серьёзный изъян.
В горле пересохло, а шею словно обдало неприятной волной иголочек.
Демон сухо сглотнул, стараясь не выдавать эмоций, но на его лице всё равно что-то, видимо, отразилось, и Кёджуро тут же подметил это, чуть нахмурившись и не понимая, в чём дело.
— Раз она белая, пусть будет Юки, — быстро предложил Аказа первое, что пришло в голову.
Предложение было принято сразу же: девушкам понравилось нежное и говорящее имя.
Предложение было принято сразу же: девушкам понравилось нежное и говорящее имя.
— Ох, только она не полностью белая, — вдруг заметила Макио, показывая остальным крохотное чёрное пятнышко на задней лапке Юки.
— Не страшно. Всё равно на свете нет ничего совершенного, — откровенно грустно выдал демон и безразлично ушёл в сторону сада.
Нацуми и Макио проводили своего господина недоуменными взглядами — Аказе было в новинку столь откровенно высказывать сожаление. Кёджуро стоял на месте, сложив руки перед собой и напряжённо раздумывая. Девушки некоторое время тихонько играли с кошкой.
Вдруг Нацуми коротко вздохнула и процитировала, видя, что мечник не может разгадать произошедшего:
— «Несмотря на такой серьёзный изъян её тела». Мой господин, должно быть, услышал именно это в первую очередь. После этих слов вы предложили его имя для кошки.
— Но ведь я говорил именно о кошке и её слепоте! — воскликнул юноша.
Нацуми лишь пожала плечами.
Ренгоку покачал головой и зашагал вслед за Аказой. Юноша был полон решимости развеять любые сомнения возлюбленного.
Кёджуро нашёл демона уже в саду, где Аказа, видимо, решил забыть обо всем и просто лежал, растянувшись, под ивой, где трава была самой густой и мягкой. Неприятные мысли одолевали его разум.
«Серая кожа? Полосы-метки? Розовые волосы? Серьёзный изъян тела. Серьёзный! Может, глаза? Титул исчез со смертью Господина, но склеры и сами глаза… У Кёджуро глаза яркие и тёплые. Может, поэтому бледные зрачки кажутся ему…?»
— Аказа, — мягко позвал юноша, — я сказал что-то, что задело тебя?
Демон промолчал. Он хотел сказать «нет» и на этом покончить с этой дурацкой темой, но отчего-то ложь не смогла покинуть его уста так же легко, как это получалось раньше. Юноша сел на траву рядом с ним, успев по дороге развязать и спустить с плеч хаори, чтобы оценить последствия удара. Свободный стиль Аказы был великолепен и отточен до идеала. Как хорошо, что удар прошёл вскольз.
— Всё, что ты сказал, правда. Просто я не был готов услышать это от тебя.
— «Изьян тела»? — мечник чуть повозился, чтобы сесть, касаясь демона рукой.
— Какой смысл говорить об этом? — Аказа сел напротив Кёджуро, будто бы незаметно разрывая прикосновение.
— Потому что я не хочу причинять тебе боль, — ответил тот.
Демон удивлённо поднял брови.
— Я не чувствую боли.
— Душевную боль ты чувствуешь.
— Пф, откуда тебе знать.
Кёджуро улыбнулся этому небрежному упрямству.
— О? Тогда чему ты так обрадовался той ночью, когда увидел, что я жив, и напрыгнул на меня, мурлыкая, словно…
— Я не…! — рыкнул было демон, но тут же осекся и отвернулся, возмущённо задрав нос.
— Аказа, я вовсе не имел в виду, что изъян тела принадлежит тебе. Я говорил лишь о кошке и только о ней.
— Тогда почему ты произнёс моё имя?
— Потому что я узнал в словах «храбрый», «сильный» и «красивый» тебя.
Лицо демона смягчилось, но он всё ещё не смотрел на Кёджуро.
— А ещё ты наглый, жёсткий, упрямый, хитрый и порой я совсем не понимаю тебя. Но всё это я тоже люблю. Всего тебя, целиком, Аказа. Будь у твоего тела хоть какой-то изъян, я любил бы и его. О чем ты, кстати, вообще подумал?
Юноша снова приблизился к демону, сев бок о бок с ним и касаясь плечом и бедром.
— О нескольких вещах, — неопределённо пробормотал Аказа.
Кёджуро продолжил смотреть на него, слегка нахмурившись.
— Не понимаю! О каких? Если так уж желаешь, я бы назвал изъяном то, что тебе необходимо питаться человеческой кровью. Вот что и правда меня печалит.
Аказа молча слушал, чуть повернув голову и глядя на возлюбленного из-под пушистых светлых ресниц.
— Пойми, пожалуйста, что ты не обязан быть идеальным, чтобы тебя любили. Аказа. Ты слушаешь меня?
— Слушаю.
— Что скажешь?
Аказа смотрел на возлюбленного, будто бы находясь в каких-то своих мыслях и совершенно пропуская то, что ему пытался донести Кёджуро.
— А что ты хочешь услышать?
— «Я понял, насколько я храбрый! Красивый! И сильный!»
Лицо демона приобрело забавное, растерянное выражение.
— Что?
— Милый! Нежный! И страстный!
— Кё…
— Чувственный! Внимательный! И заботливый!
— О чём ты вообще…?
— Сладкий! Громкий! И мур…
— Хорошо, хорошо! Хва…тит! Хватит, Кё!
— Любимый.
— Подожди. Мур…? Какой?
— Мур… — тоже призадумался Кёджуро, — мурлыкающий? Мурчащий?
— Я?! — указал на себя демон.
— Конечно! — радостно засмеялся юноша, — Ты — настоящий котик!
Мужественный жест ободрения, который юноша при этом показал демону, подняв вверх палец, настолько не вязался с его словами, что Аказа беззастенчиво захохотал, одновременно и довольный ласковым словами, и смущенный их подачей и количеством. И всё же он хотел бы уточнить кое-что до конца, раз уж они здесь вели столь глупые разговоры.
— Значит, моя серая кожа…?
— Хм?
— Ты не считаешь это изъяном?
— Она ведь как лепестки флокса. Ты же видел эти цветы! Они с одной стороны нежно-бледные, как твоя кожа, а с другой яркие, как твои волосы.
— И мои отметины?
— Уникально красивые!
— И мои глаза?
— Как полная луна на предрассветном небе.
Аказа потрясённо молчал. Он и подумать не мог, что Кёджуро мог быть столь… романтичен. Кёджуро! Тот самый Кёджуро Ренгоку: грозный и яростный пламенный неукротимый дракон, задающий ему жару на тренировках? Столп Пламени, элитный боец корпуса истребителей.
Тот самый Кёджуро, который сейчас с сиянием в глазах осыпал его комплиментами, не отрывая завороженного взгляда?
— Ты красивый, Аказа, — уже тише, но ничуть не менее упрямо произнёс юноша, накрывая ладонь демона своей.
— Гхм. Я понял.
— Красивый.
— Ну, хватит.
— Красивый! — сообщили ему на ухо чересчур громко и радостно. Ухо уже давно порозовело, как и шея и лицо.
— Я сейчас ударю тебя, Кёджуро.
— Давай, — кивнул юноша и обнял возлюбленного, намеренно сжимая его посильнее, чтобы тот не смог исполнить свою угрозу, — Кра-си-вый!
Демон зашипел и ткнул кулаком под ребра мечника настолько слабо, будто едва коснулся. Кёджуро засмеялся, бархатно и тихо, наполняя Аказу этим необыкновенным звуком так, будто демона согревало изнутри нечто тёплое и по-настоящему бессмертное.
Примерно в таком виде их и застала Шинобу, вошедшая в сад. Как раз в тот момент, когда Кёджуро, все ещё держа в объятиях демона, вшёптывал в его ухо ещё одно доказательство его неоспоримой привлекательности.
«Если я не считаю тебя красивым, почему тогда не могу остановиться, лаская тебя каждую ночь снова и снова?»
Когда Шинобу увидела их, лицо демона уже приобрело на редкость насыщенный розовый цвет, на который только было способно его тело, так что девушка даже подумала, что неверно поняла записку и что болен именно Аказа. Через минуту она осознала истинную ситуацию и принялась отчитывать «этих двоих идиотов, которые сорвали её с места посреди ночи без причины!» и ругалась до тех пор, пока Аказа не вернул себе нормальное дыхание и не прервал её, сообщив, что ударил Кёджуро на тренировке.
Столп Насекомого быстро вернула себе серьёзный настрой и осмотрела мечника, диагностировав лишь ушиб, не настолько серьёзный, чтобы волноваться или даже применить лекарство. Кёджуро не стал обесценивать её визит словами о том, что и сам прекрасно понимал свое состояние.
Аказа ведь переживал за него и явно чувствовал себя виноватым, несмотря на то, что Кёджуро подставился под удар сам, откровенно сглупив. Но демон всё равно позаботился о нём. Юноша спокойно дождался, пока Шинобу уйдёт, и окинул возлюбленного внешне совершенно спокойным взглядом, предложив вместе смыть пыль после тренировки. Демон кивнул, полагая, что с ушибом юноша предпочтет отдохнуть и не станет продолжать смущать его.
Конечно же, это предположение полностью провалилась. Окажись в те предрассветные часы рядом с их покоями кто-то из девушек или гостей, то невольный слушатель сгорел бы на месте. И заодно узнал бы многие подробности того, насколько именно Кёджуро находил Аказу красивым.
.
Посмотри, как изящно ты двигаешься… так красиво… ещё, любимый, вот так…
.
Аказа, посмотри… посмотри, как красиво у тебя здесь… такой нежный…
.
Не сдерживайся… Я люблю твой голос, Аказа, он… ахх… он такой красивый…
.
Здесь тоже красиво, Аказа… посмотри со мной вместе. Твои пальцы…! Мм…
.
Такой прекрасный… и большой… нет, смотри на меня, не отворачивайся.
.
Нет, ещё! Хочу тебя ещё. Посмотри на меня, дай мне увидеть твои глаза, когда я заполняю тебя. Вот так, да-а…
.
Жаль, что ты не видишь себя здесь… твоя спина восхитительно красива… м-мой Аказа…
.
После обеда Ханна вышла на веранду, желая погреться в солнечных лучах и обнаружила, что Ренгоку разделяет её любовь к теплой погоде. Могло показаться, что юноша задремал, если бы не сосредоточенное дыхание: женщина уже знала, что такая техника восстанавливает силы.
Она довольно улыбнулась: утром девочки, безудержно хихикая, сообщили, что не стоит ждать молодых господ ни на завтрак, ни на обед, судя по звукам из их покоев.
— Как хорошо, что господин стал чаще спать. Это полезно для разума, даже если его тело неуязвимо.
Кёджуро согласно кивнул, не прерывая цикл дыхания. Они с Ханной уже не в первый раз вот так общались: сначала юноша спешно прерывал свои занятия, чтобы ответить вслух, как подобает воспитанному человеку. Несколько раз услышав пожелание Ханны не прерывать цикл дыхания или медитацию, юноша учёл её пожелание.
— Ваш обед готов и ждёт вас на кухне. Я припозднилась, занимаясь письмами, поэтому можем пообедать вместе с вами, господин.
— Юноша с улыбкой кивнул вновь: он был рад поесть в хорошей компании. Измотанного Аказу он не хотел будить понапрасну.
Внезапно на его колени вспрыгнула Юки: кошка довольно терлась о своего вчерашнего спасителя и щедро мурлыкала, тыкаясь в человека мордочкой.
— Похоже, она полюбила вас, господин, — заметила Ханна. — Пока что она больше никому не даётся в руки.
Кёджуро не выдержал и засмеялся, прервав цикл дыхания и принявшись наглаживать Юки:
— Всё-таки можно было назвать её Аказа!
Ханна скромно прикрыла улыбку ладошкой.
После этого демон не разговаривал с возлюбленным два дня, находясь в задумчивой прострации, пока Кёджуро не сообразил, что в данном случае нужно вышибить клин клином. Он решил повторить акт моральной поддержки.
Демон, едва лишь услышав мурчаще-низкое «красиво, Аказа», прошёптанное в свою шею, сразу же заговорил. Правда, никакие слова не помогли ему спастись от пламенной волны страсти и восхваления своего возлюбленного образа, но где-то посередине процесса демон почувствовал, что это… действительно помогает.
Ведь трудно не поверить этим ласковым пламенным взглядам, любимому громкому голосу и откровенному восхищению.
По крайней мере, Аказа больше и мысли не допускал о том, что у него есть изъяны во внешности.
_______
Аказа: ревновать Кёджуро к кошке? Могу, умею, практикую.
Ну. Вот и всё.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Какой же ты потрясающий!!! Рэнгоку Кёджуро!
Jugendliteratur𝙄𝙩'𝙨 𝙤𝙠𝙖𝙮 ◡̈ ФФ НЕ МОЙ!!!!!!! В ФФ будет "18+":) Хотя кого это когда-нибудь останавливало? ______ 24 главы(да, именно 24,просто в 18 главе ещё 19,20 и 21)
