Какой же ты потрясающий!!! Рэнгоку Кёджуро!

Семнадцатая глава

Аой вновь поборола всколыхнувшийся страх. Этот полосатый демон был просто ужасен! Её волосы шевелились, настолько было страшно. Она до сих пор не могла поверить, что в их закрытое поместье проникли сразу два демона, да ещё и Высшие Луны! Девушка совершенно не понимала, что происходит, но когда госпожа Шинобу приказала ей сообщить Пламенному Столпу способ спасти полосатого демона, она впервые в жизни всерьёз подумала о том, чтобы ослушаться приказа. У неё не было причин спасать демонов, ни единой!
Скрепя сердце, Аой выполнила поручение.
      Но затем девушка, сидящая на коленях возле Ренгоку, бессильно опустилась на землю. Ей пришлось наблюдать сцену откровеннее, чем… чем, возможно, поцелуи или близость?
      Умирающий демон, чуть ли не воя, оторвался от человека, зажимая ему рану от своих зубов. Оторвался от единственного способа спастись. Зажмурил страшные, хищные глаза и, дрожа всем телом, уткнулся в столпа пламени, словно напуганный ребёнок в плечо родителя.
      Аой едва дышала.
      Как… как такое возможно?
      Потом было и вовсе невероятно: Ренгоку-сан уговорил укусить снова, от чего девушка почти отмахнулась, ведь это Ренгоку-сан! От него можно ожидать чего угодно, любых чудачеств! Но демон, поддавшись на мягкие уговоры, вновь укусил и через минуту вновь сумел оторваться, действительно сумел! Он зализывал и целовал плечо Столпа Пламени так, будто Ренгоку-сан был самым ценным, что есть в его жизни. Дерзко, с откровенным наслаждением — Аой отвела глаза.
      Отогнав смущение, девушка посмотрела снова и удивлённо ахнула — демон не умирал, кровь столпа и правда помогла, но отчего-то тело демона показывало признаки паралича. Аой знала, что кровь и тело госпожи обращены в яд — случайно узнала, никому не говоря и осознавая, насколько важна эта информация. Но чтобы яд глицинии действовал вот так?
      Надолго ли демон парализован?
Успеют ли они его заковать? Нужно ли это вообще? Раз его приказали спасти?
      Второй демон, высокий и страшный — уже растаял хлопьями, исчезнув в воздухе. Его, хвала богам, не нужно было спасать — да и вряд ли кто-то смог бы успеть.
      Внезапно ворон оповестил о начале новой битвы — совсем недалеко отсюда! Поместье господина Убуяшики было атаковано Кибутсуджи Мудзаном! Это, видимо, их последняя битва. Самая важная! Нужны были все силы, до последнего меча.
      Девушка растерянно и бегло осмотрела Столпа Пламени. Можно ли отпускать его в битву обескровленным? Восстановление, если вколоть лекарство, займёт 4 часа вместо двенадцати, но все равно слабость останется, к тому же правая рука Ренгоку-сана всё ещё была сломана.
      Что же делать?
      Внезапно демон словно поборол оцепенение и смог резко выплюнуть фразу. Аой дернулась и подскочила от испуга.
      — Ты не идёшь!
      Демон шипел, словно разъярённая змея. Всё же не способный двигаться, он сверлил хаширо глазами-углями. Титул давил, словно приказывая, не оставляя и шанса ослушаться.
      Внезапно Ренгоку, всё это время держащий на руках демона, притянул его к себе и, удерживая ладонью за шею, поцеловал.
  Девушка чуть не сгорела от стыда, пискнув и закрыв глаза руками.
      Кёджуро целовал глубоко и так страстно, будто это не он сейчас потерял столько крови. Прерывался, глотая воздух и снова целовал, вне себя от переполняющих эмоций, то жадно, то едва касаясь губ Аказы.
      Тот, не в силах ответить и прекрасно понимая, что именно всё это означает, лишь смог через некоторое время протестующе сжать зубы. Натолкнувшись на препятствие, мечник заглянул ему в глаза, чтобы увидеть, как их переполнили слёзы, стекающие по лицу демона. Аказа смотрел так, будто готов был убить Кёджуро прямо сейчас, причём самым жестоким образом.
      Юноша прижался своим лбом ко лбу демона. Любые слова сейчас были излишни.
      Аказа рвано выдохнул, чувствуя, что теряет сознание: чёрные точки ядовитым роем закрыли то, что стало ему ценнее собственной жизни. Тело ещё с минуту все чувствовало, но зрение исчезло, он не мог двигаться и он был в ярости. Ещё несколько минут или часов и он, может быть, проснётся в мире, где Кёджуро больше нет.
      Потому что упрямый, глупый мальчишка ушёл сражаться со сворой Высших Лун, раненый и обескровленный.
      Его сознание вновь провалилось в ад.
      Неужели это и было наказанием за всех убитых им людей? Он снова смог обрести чувства, чтобы в полной мере ощутить вот это?
      Беспомощность, бессилие, ярость, опустошающее горе и вновь — больную, огромную черную дыру, такую пустую, что в этот раз она точно его проглотит. Хотелось скорее выйти на солнце. Не было сил терпеть эту пустоту, уж лучше сгореть.