прошел только месяц учебы, а Лиза уже устала; её выводило из себя вставать утром; и еще больше выводило проводить в школе по семь часов стабильно;
в те редкие походы в зал, когда она со всей силы могла выбить свои руки до синяков, её попускало; легче становилось и после разгребания мусора на кладбище;
школа же была местом неприятным; холодным;
пусть она была почти отличницей и уважала литературу, это не помогало чувствовать себя комфортно; она никогда не общалась с однокласниками. она не хотела.
снова поднимаясь с кровати из-за криков в соседней квартире, она в очередной раз проклинает все чертово семейство Захаровых;
снова их отец разгулялся.
Лиза помнит его еще с детства; большой, с пивным животом и щетиной.
хорошо, что у неё отца вообще не было.
слышит крики и визги, и встает с кровати от греха подальше - прямо за стенкой в Кристину, кажется, летит что-то бьющееся.
Лиза проклинает тонкие стены; Лиза вообще проклинает все, что может.
плетясь в школу, заходит в магазин по пути, покупает булку с холодным чаем;
и, если честно, осенняя хандра накрывает её раньше времени.
потому что у неё нет друзей; потому что она может не говорить сутками, потому что ей не с кем.
так было всегда, и, казалось, стоило бы уже привыкнуть, но Лизе, с точностью, да наоборот - с каждым годом все сложнее это осознавать.
она молится на какое-то ебанное чудо, потому что так продолжаться не может; потому что тоже хочется друга;
она никому не нравится и понимать это становится все сложнее.
***
и если Лиза болезненно душится одиночеством, Кристина хочет почувствовать свободу от круга общения хоть на секунду;
она кривится и морщится; часто даже цокает - её брат все больше с катушек слетает.
пресловутые друзья мысли выражать не умеют; Кристина свои навыки тоже потихоньку теряет. она бы хотела сказать каково это - но способна сообразить только «тошно от себя». и больше ничего;
она срывается на неженок, которые косо смотрят, проходя на улице; и срывается снова, когда видит недовольную физиономию Андрющенко.
