- Я вернуть пришла, - окидывает её тело изучающим взглядом; проходится по ребрам - там даже пару ссадин осталось; четко очерчивает каждый кубик напряженного пресса, - Спасибо.
смотрит в глаза, наивно-расфокусированно;
- Ого, спасибо, - Лиза скалится; берет в руки тюбик со средством аккуратно. - Но могла и себе оставить.
брюнетка под таким натиском тушуется; неосознанно прикрывает тело руками, обнимая себя.
- Да ладно, вдруг понадобится, - опирается рукой на косяк - властно.
Кристина уходит, слышит хлопок двери и аж лицо от нетерпения руками прикрывает;
индиго странная.
Кристина тоже странная.
она должна заставить себя чувствовать отвращение к этому телу: черные узоры, как у зечки, не должны привлекать.
за такое пиздят.
Захарова выкуривает пару сигарет на своём подоконнике и бредет в квартиру;
и отрезвляет себя тем, что, возможно, индиго ей как жертва попросту надоела.
да и брать с той больше нечего; она избивает её уже почти семь месяцев: началось всё с невинного партака и крашеных волос;
Кристина никогда не признает, что в черном цвете Лизе и правда лучше;
она находит множество причин доебаться; будь-то неправильный взгляд, или сказанная агрессивно фраза; Лиза умела её выводить.
она чувствовала Кристину на все сто процентов и, казалось, знала каждое слабое место;
словно шавка, всегда шипела, доводя до приступа агонии; у них были разные способы выместить злость: Захарова выбивала последние вздохи, Лиза словами унижала так, что хотелось за голову схватиться.
и, все же, они знали друг друга.
с детства их разделяет лишь стена;
Крис прекрасно помнила мать индиго; про таких её отец всегда говорил краткое и емкое «шлюха».
возможно, Крис сочувствовала Лизе, ведь у каждого должны быть родители; а возможно, завидовала, ведь она бы предпочла быть на её месте, нежели терпеть такую семейку.
- Сюда иди, - голос брата прорезался сквозь стены и приглушенный грохот, - сказал, блять, в комнату.
