Лиза падает вниз. одним махом, кажется, не касаясь пола — не чувствует под ногами ничего. она вглядывается в измученное лицо, рассматривая опухшие глаза, и выискивает в них хоть что-то, кроме страха.
больно.
сейчас, так точно. будто её натянули на рогатку и вот-вот отпустят. становится не по себе, а мерзкий ком подступает к горлу.
она не может ничего из себя выдавить. она даже до конца не понимает, о чём Кристина. попросту потому что в это не верится.
Захарова только сильнее начинает плакать, видя реакцию. ей так тошно и мерзко от себя — невольно вспоминает такие же, как у неё, холодные и злые глаза брата. и понимает, что совершила самую большую ошибку в своей жизни.
теперь окутывает не ненависть, и не ярость. теперь чистый страх — не разбавленный, горький и душащий со всех сторон.
индиго поспешно открывает и закрывает рот, слёзы непроизвольно катятся по лицу и она пытается хоть что-то сказать.
— Почему, — заикается, хмурит брови от моральной боли, — Почему ты ничего не говорила?
та истерически смеётся, через слёзы и агонию, размахивая руками, и утыкается злыми глазами прямиком на Лизу.
— Чтобы он меня задушил нахуй? — хочет подкурить сигарету, но руки не слушаются. дрожит, ища опору, и садится на последнюю ступеньку лестницы, — Я не самоубийца.
Лиза изнеможена настолько, что сейчас упадёт. но она собирает все силы, подходя ближе и присаживаясь на корточки рядом с задыхающейся Кристиной. кладёт аккуратно руку на её, и та чуть ли не шарахается.
— Это, — жмурит глаза, боясь произносить, — часто?
Кристина на неё смотреть не может. утыкается в стену, вздрагивает с новой силой и слёзы катятся по новой.
— Блять, — опускает голову в колени, переходя на шепот, — как набухается.
она не говорит ни брат, ни Денис. только он. потому что не хочется верить, что это и правда происходит.
Лиза начинает плакать вслед за Кристиной: это ведь невыносимо. и теперь, начинает ей думаться, всё становится на свои места.
по полочкам раскладывается, забирая последние остатки чего-то хорошего из головы.
— Если хочешь знать, индиго, — значительно успокоившись, смотрит прямо в глаза — плачет, но уже дышит ровнее, — это тоже был мой первый поцелуй.
