сидят, обсуждая всё на свете. Лиза в слабом свете настольной лампы выглядит прекрасно. оливковая кожа сияет, переливаясь жёлтыми отблесками. Кристина только улыбается, согнув ноги в коленях, сидя на кровати.
— Как тебе то сочинение, что русичка недавно задала? — Лиза, подложив под себя ноги на маленьком рабочем стуле, обнимает плечи, немного ёжась от холода.
— Это то, где тема про семью?
— Да, — Лиза поспешно кивает, заливаясь смехом, а Кристина вместе с ней. в тишине смех индиго кажется звонким, с нотками смущения. и она прикрывает рот рукой, даже не касаясь лица.
— Не в том классе она это решила провернуть, — хриплый голос Кристины отбивается от стен комнаты. она, как и раньше, смотрит, ведя головой, исподлобья улыбаясь.
и Лиза хочет растаять.
— У нас все, как на подбор, блять.
они обсуждают школу; много чего упущено, но это не значит, что они не могут это исправить.
— У тебя всё нормально с оценками? — Лиза спрашивает вкрадчиво, будто боясь.
— Да, — Кристина только кивает, глупо предполагая, что и сама справится. не хочет индиго напрягать, — Как там Вилка? — переводит тему, но, по правде, и самой беспокойно. она могла бы и самостоятельно написать, но не решалась. они не общались с момента, как нашли Аляску.
— Она болеет, но уже скоро выйдет в школу, — Лиза тянется за конфетой, которые притащила за рабочий стол, — может, всё-таки, съешь? Я уверенна, это не самое странное из всего, что могло бы быть.
— У тебя дома так точно, — Кристина ухмыляется. смотрит несколько секунд на яркую обертку в руках Лизы и сдаётся, — Ладно!
берёт конфету, отгоняя от себя лишние мысли. это всего лишь сладость. просто из необычного места.
— Она же упакованная! — индиго возмущается, складывая брови домиком, и сгибает руки в локтях, поднимая их вверх.
— Она с могилы! — Кристина воодушевления не понимает. только смотрит насмешливо так, будто Лиза ребенок маленький, — Ладно-ладно! Хорошо! — в защитном жесте выставляет руки, и, наконец, разворачивает конфету. можно сказать, проглатывает, даже особо не жуя, — Довольна?
— Да, — Лиза улыбается, как чеширский кот, выпячивая на показ всю свою хвалённую гордость.
— Слышишь, — Захарова становится на пару тонов тише, — как ты вообще попала на кладбище?
— Я туда ещё не попала, слава богу, — вспоминая их недавнюю ссору, морщится: могла ведь, и уже не раз.
Кристина только глаза закатывает, разгибая ноги и опираясь на стену спиной поудобнее.
— Ну, ты поняла, о чём я.
— Я просто там раньше постоянно ошивалась, меня заметил сторож, я начала помогать ему, а потом всё как-то само — администрация предложила, — заглядывает, кажись, в самую душу, таращась на Кристину непробиваемым взглядом.
— Почему? — Кристина голос свой едва слышит. он тянущийся, хриплый и посаженный. она складывает руки на груди, наклоняя голову в бок, — Почему ошивалась именно там?
— Потому что на всем районе это единственное место, куда не пойдет ваша компашка, — и улыбается аккуратно, одними уголками губ.
— Понятно, — Кристина с себя же лыбится и кивает — как-то неприятно, что-ли. индиго только на кладбище от них прятаться и могла.
— Индиго, можешь помочь мне с последней темой по лит-ре? Я ничего не выкупила.
Лиза соглашается. читает ей около часа, попутно разъясняя всё в деталях. и вечер становится приятным. на душе легко, так, как когда-то было.
они снова смущенно улыбаются друг другу. кидают взгляды и рассматривают эмоции.
на столе Кристина замечает распечатанный рисунок, и хватает его в руки, даже не подумав.
— Красиво, это ты рисовала? — поднимает взгляд на Лизу, которая загадачно лыбится.
— Нет, — аккуратно цепляет бумагу пальцами, отбирая себе, и рассматривает, — это новый эскиз.
Кристина тушуется. оглядывает снова незамысловатый цветочный узор; он будто парный, отраженный.
молчит, размышляя.
— И где это будет? — пытается сравнить рисунок с телом индиго. примеряет, а мозг подкидывает образы будущей картинки.
— На ключицах, — Лиза почти пищит от радости. улыбка не сходит с лица, и она ёрзает на месте от восторга. она это сама придумала.
Кристина вопросительно смотрит, поднимая брови. радость индиго хоть и не понимает, но ничего не говорит.
— Кто тебе их только бьёт в таком-то возрасте, — Захарова вздыхает, опуская плечи.
— Вилка. Пообещала прийти после завтра и набить, — Лиза аккуратно кладет эскиз обратно — на стопку книг, — Она будет с Аляской.
и голубые глаза загораются: в них читается восторг, и, кажется, обещание их наведать.
