Белый пух с неба сыпется, дорогу устилает, снежный ковёр расстилает, под колёса джипа ложится и погибает. Намджун сквозь ночь несётся, дыхание смерти — его дыхание, взгляд из бездны рядом с его не стоит, аура разрушения город накрывает. Намджун руль сжимает одной рукой, второй сигарету выкуривает, прямо на дорогу смотрит, мыслями не здесь, даже близко о предстоящем не думает. Весь он назад устремлён, в карету скорой помощи, где сердце и душу свою оставил, в хрупкие пальцы вложил, беречь попросил, дождаться. Сердце кровит и бьётся болезненно, пульсирует в слабых омежьих пальцах, Намджун каждый бит чувствует, задыхается от сбитого ритма Юнги, сквозь зубы выдыхает, сжимает до боли и скрипа эмали. Альфа вполне стальной трос перекусить может, хребет зубами раскрошить, клыками перемолоть. Намджун кровавую пелену перед глазами не прогоняет, наоборот, брата представляет, вкус металла на языке чувствует.
Намджун взбешён.
Охрана догоняет уже у ворот особняка, полукругом выстраивается, фарами охрану слепит. Намджун докуривает седьмую сигарету, плечами ведёт, пиджак стаскивает, в одной рубашке остаётся. Перед глазами счётчик, и сумма там нечеловеческая, невыполнимая. Он счёт выставил и за долгом приехал сразу же. За пояс пистолет и нож закладывает, пальцами хрустит, из машины выходит. Охрана мгновенно автоматы наставляет и требует убраться отсюда, пока не открыли огонь. Намджун лишь хмыкает.
Через трупы перешагивает, ладонью приказ следовать за ним отдаёт. Двор усеян мёртвыми, альфе на них плевать, пусть это чьи-то родные и близкие. Намджун просто так не убивает, всегда этого правила придерживался, всегда составленному Джином кодексу следовал. Но Джин с огнестрельным в больнице, за его жизнь лучшие врачи борются, секунд не теряют, и Намджуна ничего отныне не держит. Его тёмное «я» спущено, из глубин вылезло, клыками клацает, стальными когтями по бетону скребёт, искры высекает. Монстр требует за брата отомстить, долг отдать. Намджун умер в тот момент, когда первая пуля рядом с Юнги проскочила, бутылку вдребезги разбила. Вторая бы омеге точно в сердце вошла. Джин его собой закрыл, спину свою подставил, вместе и упал. Намджун только и успел, что Юнги вытащить из-под брата, на руки подхватить, Чимина от падения удержать.
В следующий миг рядом уже Чонгук был, альфе пытался помочь, врачей вызвал. Намджун парню благодарен, себе в уме галочку ставит, что на всё глаза закроет, всё забудет. Чонгук, несмотря на все распри, их семья, и к семье в первую очередь кинулся. Даже если дело в Юнги, в Намджуне той слепой ревности не осталось, всё маленьким комочком счастья выбило, все под сердцем Юнги засело.
