Призраки прошлого.

давай бб

Закрыв за собой входную дверь на замок появилось желание драматично спуститься вниз по стенке, подогнув под себя колени. Дыхание перестало быть спокойным и в горле появилось гадкое ощущение удушья, стало ясно, что ко мне без вариантов подкатит паничка. Я не часто испытывала на себе такие приколы организма, в принципе, можно было сказать, что мне даже повезло, мой образ жизни мне прощается и очевидных проблем со здоровьем не замечалось,но, может это только пока.

На моё рваное дыхание, которое я пыталась взять под контроль но лишь создавала шум прибежала моя верная кошка, которой, конечно, не понять, что происходит, но может, в её голове есть понимание, что если хозяйка сейчас сдохнет, то и еды не видать до того момента как соседи вызовут ментов за вонь гнили с моей квартиры. Я понимала, что надо успокоиться, понимала, что если я не закончу сейчас думать о Курседе мне не удастся помочь самой себе, но мысли диким вихрем кружились в голове ударяясь о стенки черепной коробки и разбиваясь в дребезги.

Вяло, словно из последних сил я протянула руку в сторону кошки и рухнула с колен на бок, принимая лежачее положение, дабы создать условия для нормализации дыхания. Лежала я на полу, хрипя и всхлипывая я по ощущениям час, а по факту минут восемь. Отпустило.

Не совершая резких движений я поднялась с пола и положила руку на пульс, убеждая себя, что я могу идти и не рухну через два шага. Я не могу позволить себе сдохнуть, потому что мне никто не поможет. А я помогла. А ведь у него даже не смертельная болезнь, а всего то изжога. Махнув головой так сильно, что хрустнула шея я пыталась выкинуть этого товарища из головы, наверное надеясь на то, что это возможно. А возможно ли? Возможно ли после того, как я, невзирая на данные себе обещания и страхи приоткрыла ему свой внутренний мир? Свой - Сашин, а не Лизин. У Лизы то вообще наверное никакого внутреннего мира нет.

Я пришла на кухню, насыпала кошке корм, который та стала есть с такой активностью, будто я неделю гуляла. Щёлкнув кнопку на электрическом чайнике я уселась за стол подпирая голову двумя ладонями. Под шум нагревающегося чайника я решила принять, возможно, одно из важнейших решений в моей жизни. Я спрятала лицо в ладонях, пытаясь сдержаться и не начать соскребать кожу с лица от осознания, в какое дерьмо я себя завела. Никто не заставлял, никто не навязывал мне его. Никто, кроме моего бесконечного одиночества. Когда мне было не похуй, и я ещё занималась каким то саморазвитием, я слушала подкасты,в одном из которых я подчеркнула для себя идею одного мужчины :
–Моя боль — это только моя боль. Она никогда и никого не интересовала, так всегда было и так всегда будет. Она останется только со мной.

Неудивительно, что эта хуйня засела в моей голове,когда я это услышала я всё ещё переживала свой пубертатный период, из-за чего и воспринимала все пиздострадальческие высказывания нытиков в интернете как что-то очень близкое, родное и знакомое. С такой политикой я двигалась всю жизнь до тех пор, пока не поняла, что ни один человек не сможет уместить в себе всю боль, всю несправедливость, злобу, зависть, агрессию и прочие эмоции и ощущения в одиночку. Я поняла, что я никогда не любила одиночество, просто убедила себя, что так проще. И в этот момент появился Курсед со своими приколами, наёбом аудитории, которой уже надо дать какой то повод обсуждать, а он не пишет и не пытается что-то сделать. Возьму дело в свои руки, всё таки первая мысль приходящая в голову - лучшая мысль. Саше с ним не по пути, и никогда не будет, а Лиза может пустить его в свою жизнь, топить одиночество в редких переписках почти нулевого содержания.