Бедная овечка

Похороны Насти

Сразу было ясно - москвичам здесь не рады. Родители девочки горько рыдали, убивались, мать так и вовсе пугала своим нестабильным психическим состоянием: она могла пять минут истерично вопить, столько же отрешенно молчать, и совсем озадачила всех, когда внезапно запела "Расцвела под окошком белоснежная вишня".... Ее поспешно вывели из квартиры, где проходило прощание с усопшей.
Лариса и Михаил растерянно переглядывались, кажется впервые полковник Астахова дала маху, не надо было ехать в такой день и пытаться допросить родителей. К тому же ее просьба осмотреть тело, буквально, повергла всех присутствующих в шок. Дядя покойной едва не взорвался и не вышвырнул незваных гостей за шкирку. Опытные следователи жались в уголке, все же не сдавались и ждали случая улучить момент.
Лариса Георгиевна запоминала лица присутствующих, пыталась определить кто искренне скорбит, а кто делает вид. Но абсолютно все выглядели удрученно, смерть школьницы затронула каждого.
В спертом воздухе ощущалось тягучее присутствие горя, отовсюду слышались всхлипы, причитания, сетования на несправедливость. Перегудов не выдержал, ему срочно требовался глоток свежего воздуха и доза никотина:
- Я сейчас, - коротко бросил он коллеге и выскочил на лестничную клетку.
Тут же и столкнулся с чем-то плотным и черным. Тучный абразивного вида батюшка, мучился одышкой. Он поправил съехавшую епитрахиль, благословил невнимательного путника, ознаменовав того на прощание крестным знамением.
Михаил буркнул "извините" и быстро удалился, пропуская ступени. Он подумал, что вовремя ушел, все похоронные церемонии ужасно действовали на нервы, и без того расшатанные.
Майор сел на лавку возле подъезда и наконец-то закурил. Рядом крутился мальчонка лет десяти, со скучающим видом пинал носком ботинка невидимый мяч, заприметив незнакомого мужчину, приблизился.
- А вы из Москвы?
Перегудова нисколько не удивила растущая с каждым днем молва, наверное уже каждая бродячая собака знала о них.
- Из Москвы, - Михаил любил детей, хотя самому так и не пришлось испытать радости отцовства, поэтому его не раздражало излишнее любопытство ребенка.
Мальчонка сел рядом, заболтал ногами и с интересом посматривал на чужака.
- Тебя как звать? - с улыбкой спросил майор.
- Сашка. А вас как?
- Михаил.
- А вы уже поймали маньяка?
- Нет, но скоро поймаем, - мужчина проникся симпатией к общительному мальчику.
- А у меня завтра День рождения! - немного подумав, похвастался Сашка.
- Ого, надо же! И сколько тебе исполниться?
- Да десять уже, - сказал будущий именинник.
- Кем станешь, когда вырастешь?
Саша пожал хлипкими плечиками, школьник пока еще не решил.
- Не знаю, может как папка?
Перегудов хотел было поинтересоваться профессией отца, но не успел. Из парадной доносились звуки потасовки. Майор вскочил и мигом подлетел к двери, которая резко распахнулась, отбившись о стену.
Астахову едва ли не вытолкали из подъезда местные мужики.
- Пошла вон! - кричал разъяренный отец с лестничной клетки, удерживаемый братом, батюшкой и еще кучей родни.
- Это немыслимо! - только и смогла сказать полковник.
До глубины души оскорбленная, все же держала лицо, стараясь выглядеть невозмутимой, она молча направилась к машине, Михаил тут же последовал за ней, заметив как Сашка бросился к беснующейся толпе, где его отец всё никак не мог успокоиться.
***
- Я просто хотела взять образцы из под ногтей, - оправдывалась по дороге полковница. - А они набросились на меня как дикари!
С ужасом вспоминала она недавний инцидент: пока батюшка не начал процессию и старательно святил воду всем желающим, Астахова подошла к гробу и взяла за руку мертвую девушку, ногти покойницы выглядели чистыми, ухоженными. Лариса Георгиевна осторожно достала из сумочки инструменты и пакетик, наклонилась ближе, чтобы соскобить материал для анализа под ногтями на правой руке, когда услышала за спиной недовольное: "Вы что себе позволяете?".
Тут же сбежались все остальные участники процессии, батюшка сурово нахмурил густые брови, а отец Насти вскипел от негодования, вот-вот пар пойдет из ушей. Он налетел словно разъяренный коршун на полковницу СК и толчками выпроводил за двери, но и на этом злоключения Астаховой не закончились.
- Нет, ты представляешь?! Крестная покойной облила меня святой водой! Это уму непостижимо, до чего дикий народ!
- Ну успокойся, Лариса, ничего страшного, - Перегудов как мог поддерживал коллегу.
- Пиздец, - не удержалась интеллигентная до мозга костей женщина.
И как не пыталась полковница донести до оскорбленных ее поступком людей, что сотрудничать со следствием крайне важно, ведь убийца до сих пор на свободе. Увы, всё без толку. Откуда же было знать столичной следовательнице, что с родителями перед похоронами неплохо поработал капитан Панин, настроив тех против сующих свой нос, куда не надо москвичей.