Бедная овечка

Чему быть, того не миновать

Перегудову пришлось пойти на попятную, дабы утихомирить конфликт с местным населением. И Астахова это прекрасно понимала, к сожалению, других вариантов она тоже не видела.
Все трое никак не могли приступить к работе после бурного утречка и такого теплого приема местных. Сидели пили кофе и делились мнением о наличии умственной отсталости у местных.
— Я подобного еще не встречала, — шокировано повторила Астахова. — Вопиющая дикость.
Мужчины что-то промычали, каждый думал о своем. Так к примеру Дорошев мечтал поскорее вернуться домой, подальше от средневековья.
В двери кабинета тихо постучали, все трое отвлеклись и Лариса Георгиевна громко сказала: "Войдите!".
К ним вошла маленькая женщина, щуплая и болезненная. Неуверенно поздоровалась и представилась:
— Я мать Карины Киреевой.  Дежурный сказал к вам обратиться. Вчера вас не застала.
Астахова быстро смекнула — женщина пришла неспроста.
— Конечно, проходите, присаживайтесь, — предложила она любезно гостье.
Киреева неловко присела на краешек стула и дрожащей рукой достала из сумочки пару скомканных бумаг.
— Вот, пожалуйста, примите. Это мое заявление с просьбой возобновить дело моей дочери, а это разрешение на эксгумацию. Я всё-таки настаиваю, пусть и за свои деньги придется повторно хоронить.
— Что, простите? Кто вам такое сказал? — удивилась Астахова.
— Как кто? Ваш коллега — Панин. Он меня вчера битый час стращал всевозможными последствиями.
— Что? — глаза следовательницы полезли из орбит. Так вот значит кто воду мутит!
Все трое мгновенно все поняли, приняли заявление матери убитой и тут же отправились в кабинет к полковнику с требованием немедленно созвать внеплановое совещание. Похоже удача в этот раз переметнулась к следственной группе из Москвы, оставив ничего не подозревающего Панина с носом.
Сам Виталий Егорович, как и прежде, в прекрасном расположении духа вошел в кабинет к полковнику, открыв дверь едва ли не с ноги. Правда слегка поумерил пыл и даже икнул, заметив серьезные лица столичных коллег. Тут же копчиком почуял неладное и морально приготовился к взбучке.
— Как вы это объясните? — подсунула ему под нос заявление Киреевой старший следователь СК, где заявительница подробно описала суть ее последнего разговора с капитаном и его угрозы.
Панин мельком взглянул на полковника, тот отвел глаза. Помогать своему лучшему сотруднику он не собирался, что значило — сам заварил, сам и расхлебывай.
— Ложь! — опроверг слова Киреевой капитан и демонстративно отбросил заявление.
Астахова промычала "угу", другого ответа не ожидая.
— Я требую принять заявление гражданки Киреевой, — громогласно заявила руководитель группы, — и провести служебное расследование по факту злоупотребления капитаном Паниным служебного положения.
Лицо полковника покрылось испариной, дело приобретало куда более серьезные последствия, чем он мог представить.
Сам виновник треволнений побагровел и буравил глазами Астахову, уже во всю силу ненавидя высокомерную коллегу.
— Какое еще расследование?! Вы в своем уме, барышня? — наехал он на нее.
Ту нисколько не задело хамство недобросовестного следователя, его реакция была вполне предсказуемой.
— Иначе я буду вынуждена сообщить о нарушениях в Москву, — добила Астахова своим заявлением Брагина.
— Да сообщайте куда хотите! — разошелся Панин не обращая внимание на предупреждающий взгляд полковника. — Ты смотри, приехали, права качают! Кто вас звал вообще?! Мы без вас давно бы преступника поймали! Херней какой-то занимаетесь: то девок, бля, давайте выкапывать из могил, то каких-то ненормальных мамаш допрашивать. — Он начал неистово передразнивать коллегу: — "Я требую служебное расследование"! А больше ничего не надо?
Склонился почти над лицом женщины и эмоционально выкрикнул, при этом оплевав:
— В Москву свою езжай и там требуй! Я тут между прочим один из лучших следаков! На мне весь отдел держится! А ты своим псам будешь требования предъявлять, ты смотри какая!
Перегудов подался вперед, намереваясь кое-кому настучать по голове. Максим тоже заелозил на стуле, чувствуя бешеный накал страстей; Брагин жевал губы, гадая чем все-таки закончится представление и все еще не зная чью сторону принять. Одна лишь Астахова и бровью не повела, спокойно, ровным голосом спросила:
— Значит мы "херней" занимаемся?
— А то чем же? Приехали такие, — тут он не удержался, вскочил и стал кривляться, изображая походку королей, — на блатной козе не подъедешь! Ходят, морду воротят! Тоже мне москвичи, плевать я хотел на ваши расследования! Давайте, можете всех трупаков выкопать! Может и найдете своего маньяка в кишках!
— Могу продолжить? — вежливо поинтересовалась следователь СК, когда Панин наконец-то сел на место и закончил пантомиму.
Он не удостоил ее ответом, обиженно отвернулся и выпучил нижнюю губу.
— Я еще не встречала подобных вам типов, — честно призналась Астахова. — Вы только представьте сколько всего смогли бы достичь, если направили бы свою энергию в правильное русло? Да вы бы горы свернули. Вместо этого вы предпочитаете плести за спинами коллег интриги. Неужели вы думали что ваши усилия останутся не замеченными?
— Ничего я не думал!
— Вот в этом вся ваша проблема! Вам лишь бы дело раскрыть быстрее, не важно кто убийца.
— Я всё правильно делал! Там маньяком и не пахло!
— Потому что это не маньяк, а серийный убийца.
— Ещё скажите, что есть разница?!
— Конечно, есть, — Астахова продолжала поражать всех своей выдержкой и безграничным терпением. — Маньяк — это психически нездоровый человек, убивающий без какой-либо цели и мотивов. А серийный убийца придерживается чёткой цели и мотив у него один. Какой — мы пока не выяснили. И если бы вы нам не мешали, то давно бы позволили следствию продвинуться.
Панин притих, похоже доводы следователя СК имели воздействие, пусть и незначительное.
— Коллеги, — наконец-то обратился к ним Брагин и напомнил о своём присутствии, — давайте поступим следующим образом: вы (указал он на группу из Москвы) продолжите спокойно свою работу, никто вам мешать не станет. А вы Виталий Егорович, напишите подробную объяснительную и не вздумайте усугублять дело.
Капитан коротко кивнул, мысленно выдохнув — "фух, пронесло". В общем-то на этом совещание закончилось, все казались более-менее довольными его итогами. Астахова хотела разрешить конфликт — она его разрешила.