Отчаянный разум

Пролог

Отчаянный разум

Мы все рождаемся сумасшедшими. Кое-кто им остается...»

(Эстрагон – герой пьесы «В ожидании Годо» Сэмюэла Беккета)

Пролог

Его ад начался десять лет назад. Невинный двенадцатилетний мальчик смутно помнил, как попал в этот дом беспризорников, но каждую ночь будто по наваждению вспоминал серый дождливый день, когда вошедшая вместе с полицией женщина сообщила:

– Твои родители погибли, малыш. Тебе придётся поехать с нами.

Эти слова он не мог выбросить из головы, забыть, или даже перефразировать уже почти шесть месяцев. Полгода не такой уж большой срок, если твоя жизнь размеренно течёт, как чистый, непокорный ручей. Но как только в прозрачную воду попадает ботинок жестокой судьбы – вода разлетается во все стороны, а затем бежит так медленно, что течение почти незаметно.

Иногда Кирилл даже забывал, что продолжает жить. Просыпаясь по утрам, долго смотрел на тесную комнату, пока все три соседа крепко спали. Разглядывал старые деревянные полки с книгами и провисшие кровати, вдыхал запах подгорелой каши, что доносился из столовой.

Он пытался поверить в жизнь, но всегда останавливал себя на мысли, что сходит с ума. Ему хотелось верить, что он гость в этом страшном сне и скоро обязательно проснётся в своей родной комнате, где из кухни прозвучит мамин голос.

Погружённый в себя и извечные размышления о несправедливости, мальчик совсем забыл про еду. Организм отлично настроился на один лад с мозгом, где водились тёмные, иногда даже страшные мысли закончить жалкую попытку соревноваться со своей жизнью.

Никто не знал об этих мыслях, ведь некому было доверить то, что таится в глубине забытого мира. И даже строгая, и на первый взгляд, участливая директриса никогда не спрашивала о таких незначительных деталях, как детские переживания. Несмотря на достойный уход и воспитание, ради которых Анна Петровна ранним утром поднимала Кирилла с постели, ей, как и другим воспитателям, было наплевать на его капризы. Ведь он не единственный. В этом старом интернате слишком много душ, за которыми никто не придёт.

– Учти, я проверю, паршивец такой! – пригрозила Анна Петровна, стукнув полной тарелкой макарон о покрытый белой краской стол. – Ещё раз услышу, что ты не ешь ничего, и пеняй на себя! Следующую ночь проведёшь на крыльце. Может тогда начнёшь ценить еду, что для тебя готовят.