Обреченные

ГЛАВА 18

Доминик

Сколько времени прошло с тех пор, как эта тарелка появилась здесь? Ее принесли на завтрак или кто-то правда подумал, что я смогу проглотить обед? В комнате достаточно светло, так что вряд ли успел наступить ужин. Впрочем, откуда мне знать? Время утратило для меня смысл. Превратилось в пустой звук и оставило на стене вместо часов дыру, такую же, что теперь зияет в груди, там, где еще недавно было сердце.

Не уверена, сколько дней прошло с тех пор. Не помню, как давно не произношу ни слова. Я будто попала в день сурка, где события и мысли никогда не меняются, где жизнь будто поставили на паузу до лучших времен. Но наступят ли они когда-нибудь?

Каждое утро меня будят, заставляют поесть или просто вылезти из кровати. Но на все старания прислуги я отвечаю лишь кивком и, продолжая прожигать пустым взглядом потолок, остаюсь на месте.

Сколько это уже продолжается? Никак не получается вспомнить. Не могу припомнить ничего из тех времен, когда в моей спальне еще висела дверь. Как давно ее сняли с петель? Как давно мою комнату превратили в вольер, где каждый проходящий мимо может поглумиться над моим положением? Наверное, подобное должно злить или расстраивать, но... Я не чувствую абсолютно ничего. Только пульсирующая в районе груди боль порой дает о себе знать. Но это случается нечасто. Она уже успела стать для меня белым шумом, который, как и голод, я могу игнорировать.

Нет правда, сколько времени уже прошло? Помню, что в начале даже считала тарелки, которые так и уносили не тронутыми. Помню, сколько раз в меня силой запихивали хоть пару ложек каши, пока Виктор, контролируя процесс, стоял в углу комнаты. Значит, прошло около... двух недель?

Чтобы узнать правду, я могла бы заглянуть в телефон, но не хочу. Не хочу видеть ни сообщения от девочек, ни фотографии, напоминающие о прошлом, ни пропущенные звонки. Если он, конечно, продолжает пытаться. Я бы уже наверняка сдалась. Всегда делаю это слишком рано.

Очередной вздох. Порой они даются мне с трудом, и этот не становится исключением.

За последние дни я сильно похудела, так что теперь ребра опять хорошо проглядываются сквозь кожу. А еще недавно я радовалась, что наконец выгляжу здоровой. Но больше мне не хочется обманывать себя. То, как я выгляжу теперь скорее антоним к слову «здоровье». Если раньше я старательно обрабатывала раны и синяки, чтобы те побыстрее проходили, то теперь мне все равно. Больше не хочу ничего делать. В чем смысл, если, стоит им зажить, на их место приходят новые. Мне давно пора было с этим смириться.