среди тысячи слов

18 глава.

Эмили

В понедельник утром на уроке английского мистер Полсон находился на своем обычном месте и листал бумаги. Райли сидела за партой в мешковатых джинсах, ботинках Dr. Martens и черной футболке с надписью «Я довольно-таки классная, но много плачу».
Увидев меня, она достала телефон, потрясла им и приложила к уху с изумленным выражением лица.

– Алло? Алло? Он работает? – она опустила руку и одарила меня многозначительным взглядом. – Это был риторический вопрос, если тебе интересно. Откуда я знаю? Потому что мои настоящие друзья Авани и Мэдисон звонили мне на выходных.
– Прости, – промямлила я, плюхнувшись за парту. – Мне не хотелось говорить, ясно? Мне не всегда хочется говорить по телефону. В действительности мне вообще редко хочется говорить по телефону.

– Понимаю. Многим уже не нравится говорить по телефону. Вот для чего функция сообщения, – она повернулась на стуле и, опершись на руку, посмотрела на меня. – Ты сказала, что позвонишь после того, как я отвезла тебя в центр. Я решила, это значит, что ты мне позвонишь. Но ты не позвонила. Поэтому мне пришлось позвонить тебе. Ты не отвечала. Потом я провела выходные, считая, что Джейден Хосслер убил тебя и скинул тело в канаву.
– Ты так не считала, – сказала я, закатив глаза.
– Тебе не все равно, о чем я думала? Думаю, что все равно, – она развернулась на стуле лицом к доске, потом резко повернулась обратно. – Слушай, не знаю, как там в Нью-Йорке, но здесь друзья не перестают отвечать друг другу просто так. – Она подняла руки ладонями ко мне. – Я не сталкер, я не твоя мама, не твоя няня. Но ты могла бы написать мне. Все, больше ничего не скажу.
Она развернулась. И только это она и сказала мне за весь урок.

«И что?» – подумала я, пытаясь восстановить свой защитный барьер «мне все равно». Я очень давно перестала пытаться поддерживать дружбу. Мои нью-йоркские друзья сказали мне то же самое, что Райли. Говорили мне сотню раз, пока один за другим не сдались. Моя лучшая подруга Несса продержалась дольше всех. Она подозревала, что летом что-то произошло, но я вообще отказывалась с ней говорить о чем-либо, боясь, что наружу выплеснется моя худшая история. Ко Дню благодарения она перестала мне звонить. Ее последнее сообщение пришло за неделю до рождественских каникул:

Пожалуйста, поговори со мной.

Я не ответила. Когда мы переехали в Индиану, мы купили новые телефонные номера, и я отдалилась от всех, кого раньше знала. Вычеркнула себя из их жизней.
Я и не думала, что мне будет так больно от того, что Райлм повернулась ко мне спиной.
Прозвенел звонок, и она поспешила прочь из класса, даже не взглянув на меня. Взяв свои вещи, я последовала за ней к ее шкафчику.
– Ты права, – сказала я. – Мне жаль. Правда. Ты была мне такой хорошей подругой, а я просто... забыла, каково это.
Она одарила меня странным взглядом, а затем повернулась к шкафчику, чтобы поменять учебники.
– У тебя не было друзей в Нью-Йорке? Мне трудно в это поверить.
– У меня были друзья, – ответила я. – А потом их не стало. И именно так все и было какое-то время. Пока не появилась ты.
Райли захлопнула шкафчик и повернулась ко мне, прижимая тетрадь к груди.
– Почему так произошло?
Я не могла смотреть на нее.
– Просто так должно было быть.
Райли вздохнула.
– Знаешь, если ты о чем-то хочешь поговорить... я здесь. Ладно? Когда тебе будет нужно. – Ее темные глаза встретились с моими. – Или... когда будешь готова.
Я хотела сказать ей, что мне не о чем говорить.
– Спасибо, Райли, – шепотом вырвалось у меня.
Она быстро кивнула.
– Здорово. А если мы уж разобрались со старым, можем перейти к новому делу? А именно, великому несвиданию с Джейденом Хосслером?
На моих губах без моего разрешения появилась легкая улыбка. Мы вместе с Райли пошли дальше по коридору.
– Все прошло очень хорошо, – сказала я. – Джейден не такой, каким его считают другие. – Она многозначительно взглянула на меня, и я пихнула ее локтем. – Знаю, как это звучит, но я серьезно. Все вокруг рисуют его преступником или гениальным актером и все такое. Но в действительности он просто человек. Он действительно умен, и он может думать о разных вещах...
– Кажется, вы, ребята, отожгли. Почему ты тогда так грустно об этом говоришь?
– У нас все было хорошо, пока две куколки не увидели нас за кофе вместе. Я беспокоюсь, что одна из них Тесса Вэнс и что она все разболтает. Если мой папа узнает, он заставит меня уйти из пьесы.
– Похоже на беспокойство, имеющее причину, – ответила Райли. – Но грустишь-то ты почему?..
– Я не могу объяснить это Джейдену. Он поймет, что я слышала сплетни о нем и Тессе. Хуже, он предложил подвезти меня домой. Когда мы доехали до моей улицы, я попросила его припарковаться за полквартала от моего настоящего дома, потому что не хотела, чтобы его увидела мама. И я знаю, что он понял: дом не тот. По неправильным причинам я заставляю его чувствовать себя дерьмом, но боюсь, что правда ранит его еще больше. Ведь мой папа запрещает мне видеться с ним где-то кроме пьесы.
Райли открыла рот, чтобы сказать что-то, а затем пихнула меня и наклонилась.
– Тесса Вэнс стоит прямо там, – произнесла она сквозь зубы. – С рыже-каштановыми волосами.
Я проследила за ее взглядом до куколок, сгрудившихся вместе у питьевого фонтанчика, и сразу же узнала двух из них, которые видели нас в субботу.
– Черт, это она.
– И черт, они видят, что мы смотрим на них, – ответила Райли.
Тесса одарила меня фальшивой улыбочкой и показушно зашепталась с друзьями. Они все повернулись взглянуть на меня широко распахнутыми глазами, полными удивления и презрения.
– И я попала, – заметила я.
– Давай, – Райли взяла меня под руку и потянула вперед – Не оборачивайся.
– Я совсем попала. Мне плевать на то, что они думают, но если она расскажет своему папе...
– И что? – спросила Райли. – Просто скажи своему папе, что она лживая маленькая стерва... – она повернулась и крикнула поверх плеча: – Которая лезет не в свое дело.
Мой смех превратился в стон.
– Что мне делать? Мне нужна эта пьеса.
– Нужна тебе?
– Я просто... привыкла к ней. К режиссеру и актерам.
– И Хосслеру.
– Да ладно! Но он уезжает из Хармони через несколько месяцев, так что мы просто друзья. Мы можем быть только друзьями.
Ри закатила глаза:
– Знаменитые последние слова.
***