Красивое имя,Арсений..

20)27 апреля. Дожились./Дожили.

Ты все также застреваешь в моей глупой голове,

Но я также закрываюсь и не открываю дверь.

Я так устал от всего.

Я так устал врать.

19 апреля прошло будто бы и незаметно. Незаметно для Антона. После 17-го числа не хотелось вообще ничего, не то что устраивать праздник.

По приезде к Антону в квартиру, одноклассники молча посидели на кухне около получаса, вышли в парадную, покурили, вернулись обратно. Заварили себе кофе.

Арсений отвечал на вопросы односложно, ещё больше закрываясь, чем обычно. Ему было действительно стыдно. Сколько бы он ни пытался объяснять новичку, что тот поцелуй был по пьяни и на эмоциях, дело прогорало совершенно. Шастун хоть и пытался услышать Попова, но ничего, кроме «я не знаю, как так получилось, что за разговором я его поцеловал», он не хотел воспринимать. Парень психовал, ходил из стороны в сторону по и так маленькой кухне. Антону казалось, что мир в тот день просто рухнул. Причём драматизировал он конкретно.

Арсений раз пятнадцать повторил, что нет смысла психовать лишний раз, и припомнил ситуацию с Ирой.

Казалось, что после этих слов новичок либо вытолкнет Попова в окно со второго этажа, либо пнëт за дверь. Он буквально находился в состоянии нестояния каждую секунду, загораясь всё сильнее.

Уже было непонятно, что на него так действовало. То ли тот факт, что поцелуй был именно с Серёжей, то ли то, что одноклассник так ничего и не рассказал спустя время. Причина для конфликта была совершенно дурацкая, и оба это понимали, но сделать со своими эмоциями ничего не могли.

Арсений объяснялся, пытался спокойно поговорить, Антон упорно старался не переходить на крик и всем своим видом показывал, что он сдерживается, чтобы не начать посылать благим матом.

Этот диалог не был похож на стандартные подъёбы со стороны одноклассников или на нормальный искренний разговор — тут что-то было новое. Рухнувшее доверие Шастуна как-то стремительно повлияло и на Попова. Он закрылся, старался не сильно много оправдываться, больше подчёркивал, что ему мерзко и стыдно и что даже мысли у него не было на той тусовке продолжать общение с Серёжей в старом ключе. Новичок прекрасно осознавал, что поцелуй не играл особой роли, учитывая то, как Арсений всё это время себя вёл. Он ясно дал понять и Лазареву, и Антону, что определил для себя приоритеты уже очень давно. Но всё равно Шастун не мог успокоиться. Не хотелось называть эту ситуацию предательством или одним из случаев, толкающих на разрыв дружбы и чего-то там ещё, но воспалённый мозг так и не мог всё пустить на самотёк. Он накидывал одну за одной фразы про «пользование», чем сводил с ума.