плюшевый

one.

Ставьте, пожалуйста, звездочки. Мне будет приятно узнать, что эту историю читают (хоть и не мою).

— Эй, Плюшевый Гю, — наигранно весело послышалось над самым ухом. Бомгю уже больше не вздрагивал, лишь привычно кривился и тянулся за файлом с распечаткой. Парень рядом вырвал её из рук поспешно, крутя перед носом.

      — Всего семь страниц? Гю, ты что, хочешь меня расстроить? — губы собеседника растянулись в плотоядной улыбке, его тело грозно нависло над Бо, который хотел сдаться под его настойчивым взглядом. Каждый раз одно и то же.

      —  В методичке сказано «от шести страниц», — кратко выдавил из себя парень, не желая смотреть на пришедшего.

      — Хорошо, если это так. Иначе, мне придётся вернуться, — рука, тяжёлым свинцом лежащая на плече Бомгю всё это время, показательно сжалась. Он знал, что будет, если хён вернётся, и хотел этого меньше всего.

      — До скорого, плюшевый, — он грубо потрепал того по отросшим волосам и покинул лекционную.

      Бо спокойно задышал только когда шаги стали слышны уже из коридора. Он зацепил зубами сухой заусенец и начал нервозно его трепать.

      За два года он уже научился не дрожать при виде Ёнджуна, мог разговаривать без заикания. В каком-то роде их так называемый симбиоз полезен. Хён крышует его перед своими братанами, которые полезли к нему ещё в первый день из-за его чуднОй причёски и больших очков — банальный типаж для издевательств. В свою очередь, Бо прислуживает тому: пишет научные статьи и доклады на английском языке, которые тот успешно складывает в своё портфолио к будущей сдаче диплома.

      Откуда хён знал про его глубокие знания иностранного языка — Бомгю мог лишь догадываться. Многие учителя по английской литературе и грамматике ставили его в пример даже на старших курсах, поэтому Бо казалось, что именно оттуда пошли слухи. Он не мог понять: повезло ему или нет.

      Хён, хоть и не позволял другим трогать его, в первый год мог не менее жестоко обходиться с ним за его ошибки или отставания от сроков сдачи, но парень учился быть послушным и смиренным. Он ненавидел всё это, ненавидел каждый перевод, который делал для Ёнджуна, но понимал — если он начнёт сопротивляться, его затравят, как и многих других серых мышек.

      Бо поправил очки и выдохнул. Он ещё на пару недель спасён.