Месяц в неволе🔞 | D&J

10

Проснувшись утром, Юля подтянулась и обратила внимание, что Дани нет в койке. Девушка встала и пересела на инвалидное кресло. Но голос она всё таки услышала...

Отворяя дверь, девушка прислушалась и поняла что Даня нынче с кем-то спорит.

— То есть, как это понимать, что документы пропали? Это вы остолопы, не можете без моего контроля делать всё правильно! Дебилизм какой-то!

Милохин обернулся и заметил, что Гаврилина подъехала к нему и поставил тарелку с завтраком.

— Я вам ещё раз сказал, что если моя работа так и не будет найдена, вы отхватите большую порцию неприятности, а оно вам надо? Даю вам время до вечера!—разгнеронный парень бросил телефон и уселся за стол.

— Что случилось?—спросила шатенка, поедая свой завтрак.

— Да блять, отчёт ежемесячный делал и мой секретарь умудрился его потерять. Ну ничего, если не отыщет, будет без ноги прыгать в один этаж, на другой.

— А если и вправду не найдут?

— А если не найдут, то мне придётся заново всё переделывать, а там отчёт на тридцать листов! Что делать, ума не приложу...—Даня потёр глаза своими пальцами и посмотрел в свою пустую тарелку для завтрака.

И тут у Юли возрадился план, если отчёт всё таки не найдётся, то она вызволится помочь Милохину. И если отчёт оправдают, то он по-любому сделает ей одолжение.

Но сказать по правде, секретарь не терял отчёт, его оставил сам Милохин причём дома. А осознав, на сколько он важен, Гаврилина решила его спрятать.

— Слушай, Дань...—зеленоглазая подъехала к мучителю и стала массировать его плечи.— Если отчёт не найдётся, то давай я помогу тебе его сделать, я много раз видела, как ты над ним работал.

— Серьёзно? А ты хоть какой-то материал помнишь?—немного с недоверчивостью взглянул на неё парень.

— Конечно помню, но только ты сделаешь мне одолжение.—подмигнула девица.

— Я так и знал, что твоё предложение с подвохом...ох, какое?

— Ты разрешишь написать мне письмо Вале, что со мной всё в порядке. Клянусь, буду писать на твоих глазах!

Брюнет понял, что Юля возможно не обманет его, так или иначе он всё равно испытывал недоверчивость к пленнице. Но он с трудом согласился.