Беременная для Зверя

Глава. 87 Арина

Глава 87. Зверь

— Предлагаю мирно поговорить, Рустам. Я могу сделать интересное предложение. Тебе понравится... Информация, Рустам. Очень ценная информация!..

Информация? Какая?! Уверен, что Казбек просто пытается сторговаться, выкупить свою шкуру любой ценой. Поступать опрометчиво, доверяя ему на слово, я не стану. Все его слова придётся проверить досконально. Это займёт время.

Казбек понимает. Потому ищет способы. Не факт, что скажет правду. Но потянет время. Ищет возможность дать сигнал своим людям. Надеется, что удастся выпутаться.

— У тебя среди близких есть человек, работающий на Пороха! — оглушает словами Казбек. — Ты ему доверяешь.

— Откуда тебе об этом известно?

— Я могу указать на него. Но взамен требую...

Требует он. Это слово становится решающим для меня.

— Ты не в том положении, чтобы требовать. Можешь лишь просить, чтобы я не прирезал всю вашу семейку.

Казбек меняется в лице. Не ожидал, что я ровно отнесусь к словам о предателе. Но мне уже указали на одного — Ризвана. Часть сказанного о нём подтвердилась. С другой частью правды я в скором времени сам разберусь.

— Я могу указать на предателя. Он ближе. Ближе, чем ты думаешь!

— Откуда тебе о том известно, а? Если ты о таком знаешь, Казбек, значит, у тебя самого рыльце в пушку...

— Я хочу наладить отношения. Послушай, Рустам...

— Слушаю. Но ты уже подписал себе смертный приговор. Говоришь, хочешь наладить отношения? — усмехаюсь. Нож в ладони поёт от нетерпения. Хочется крови. — Ты якобы знал о предателе и не сказал ни слова до этого момента. Так? И о чём это говорит?! О том, что тебе выгодно это всё... Породниться. Затаиться. Дождаться, удобного момента и снова отгрызть свой кусок.

Достаю отцовские часы из кармана. Показываю.

— Узнаёшь?

Казбек кивает. Ещё бы он их не узнал. Сам отцу подарил много лет назад. Дорогие. Швейцарская ручная сборка. Столько лет таскаю, ещё после отца, всюду — и хоть бы хрен им. Работают.

Резко бросаю на землю, придавив ногой.

— Это был некрасивый поступок, — желваки на скулах Исаева вздуваются острыми углами. — Что ты хотел этим сказать? Что ты, вообще, хочешь?