Люди мало что смыслят в вопросах, касающихся жизни. Ещё меньше - в смерти. Король Видар именно в этом разбирался прекрасно, но никогда не понимал, почему должен участвовать в людских войнах (не столько глупых, сколько бессмысленных); почему отец ко...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Замок Огненных Бурь, Великий Бассаам, Королевство Третьей Тэрры
Эсфирь с трудом разлепляет глаза. Прислушивается к тишине вокруг, нарушаемой раздражающим приглушённым капанием, бешенным биением сердца и тяжёлым дыханием. Только спустя несколько долгих секунд понимает, что это её сердце колотится, что это она еле дышит, что кровь стекает по её руке, тяжёлыми каплями падая в лужу на холодном бетоне.
Первое и яркое желание – излечить себя. А затем поток мыслей останавливает инстинктивную установку. Она где-то в подземелье королевского замка в Третьей Тэрре, куда её благополучно сдал Кровавый Король. Ей нужно привести войско короля Энзо к ногам Кровавого, а затем врезать ему, да так, чтобы у него искры из глаз посыпались. Ей нужно хранить любые капли магической энергии в себе, чтобы вся мощь обрушилась на головы саламов. Чтобы хранители огня погибли от того, что любят больше всего.
Ведьма кровожадно усмехается, но, чувствуя боль в лицевых мышцах, возвращает лицу бесцветность. Боль акцентируется на затёкших руках и только тогда понимает, что прикована к стене. О, нет, просто искрами из глаз здесь не обойдётся. Вероятно, она сломает ему нос.
«Я скоро вернусь, Луна! Я всё объясню тебе! Прости меня!» — в голове шумит голос Кванталиана, засунувшего её в эту клетку. Сколько часов (или дней) прошло с того момента? Эсфирь не может ответить на вопрос.
Кванталиана она тоже прикончит. С особой страстью. И стражника. Стражника, пытавшего её всё это время.
Внимательно слушает биение сердца. Оно на месте. Значит, попытки покушения не было. Облегчённый выдох слетает с губ. А вслед за ним возвращается и память. О боли, об ожогах, расцветающих уродливыми зигзагами под чёрной рубашкой.
— Моя Верховная... — тихий, почти дрожащий, голос ведьмы заставляет разноцветные глаза сфокусироваться на подошедшей.
