Люди мало что смыслят в вопросах, касающихся жизни. Ещё меньше - в смерти. Король Видар именно в этом разбирался прекрасно, но никогда не понимал, почему должен участвовать в людских войнах (не столько глупых, сколько бессмысленных); почему отец ко...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Лагерь Кровавого Короля, Разрушенная приграничная деревня, Королевство Третьей Тэрры
Он ждал её появления каждую долбанную секунду. Был уверен в ней, но уверенность в себе сдавала. Мозг всё чаще подкидывал живописные картинки того, как он плюёт на собственное слово малварскому королю, штурмом берёт Тэрру и забирает своё. Её.
Прошло почти двое суток. Время, что безжалостно терзало разум. Сутки, в которых он несколько раз утопал от физической боли, списывая всё на отсутствие отвара под рукой. Он не спал, потому что каждый раз закрывая глаза разыгрывался один и тот же сценарий, нарушавший первоначальный план. Отключился лишь на пол часа, сидя за столом. Мало того, что он умудрился прижечь ладонь сигаретой, так ещё и подобие сна добило. В первые приснилась настоящая ведьма, не какое-то безумное видение полумёртвой старухи из Пандемониума.
Во сне Эсфирь обнимала его, нежно прижимаясь носом к шее. Он чувствовал лёгкое, почти невесомое дыхание, но, что хуже – покой. Она смотрела с такой любовью в глазах, какую он не познал за три сотни лет. Она не боялась его. Была равной. А он... он чувствовал себя... любимым. Не кем-то, а ею. И проснулся Видар не от того, что Эсфирь хотела загнать клинок в сердце или обезглавить, приклонившего колено, нет, отсутствие её прикосновений стало причиной пробуждения. Он замёрз без ведьмы, созданной изо льда.
Очнувшись, он ещё долго смотрел в одну точку, не понимая (или отказываясь принимать) произошедшее. Сердце остервенело стучало, обвиняя его в неправильном поступке – отправить ведьму к королю Третьей Тэрры.
Но Видар знал, что поступил правильно. Только знание ничуть не успокаивало сердце. Почему дрянная ведьма вообще так заботила его? Почему в какой-то момент мир клином сошёлся на ней?
Он ненавидел себя самой яркой, выжигающей сетчатку глаза, ненавистью за то, что сердце хотело чувствовать её рядом. За то, что тело отзывалось на её касания. За то, что под рёбрами трепещущее нечто каждый раз стягивалось от ненавистного взгляда.
