Виолетта была из тех, кого любили за красивую внешность, острые, как перец, шутки, легкость, как у тополиного пуха.
Только почему-то никто не знал её настоящую.
Никто не интересовался, что за мутные воды в её душевном озере. Настоящую никто не знал. Будто им это не нужно было вовсе. А она пряталась за маской, которую стянуть с лица не мог никто.
Она могла лицемерить и дичь какую-то отвратную творить.
И этого никто не замечал, ведь все слишком сильно верят в образ, который она сама себе годами создавала. Мучилась над ним, придумывая, какие краски черт душевных можно еще добавить на чистый холст.
Ночами не спала, разрисовывала душу свою ярко, как на карнавал.
В Мексике есть праздник в честь умерших.
Исла-де-Муэрто.
Праздник, когда умершие приходят в отчий дом, чтобы посетить своих родственников и любимых. В эти два дня, когда люди верят, принято рисовать разные маски на лице. Яркие, красивые. Но ужасающие для многих, кто не привык. Эти маски будто прячут скелет чужой души, где плоть чувств уже исчезла.
Так вот Виолетта, кажется, такую маску на себе таскала. Она была яркой, необычной.
Но живым мертвецом, который прячется за яркой краской.
И пряталась уже очень долго, никому не открывая то, что внутри. Прятала всю боль свою и жила так, будто каждый день — последний.
Малышенко разорванной на куски была.
Её хотели даже в психушку положить, когда она себя довела в первый раз. Селфхарм, которым она себя спасала раньше, границы перешел. Она чуть не умерла однажды. Просто решила вены перерезать, а её спасли. Возможно, зря. А может и нет. Никто не знает.
Виолетта только знает, что иногда мучается сильнее всех святых.
Её душа иногда от боли судорогами исходит.
Истерики могут накрывать одна, блять, за другой. На таблетки её сажали, а она бросала из раза в раз. Терапии прописывали, а она сбегала от смрада чужих ебучих тайн. Хуй на них клала, потому что не могла позволить себе помочь.
Терпеть не могла, когда ей помогали.
Всегда думала, что выберется из всего сама. Сама всё сможет и помощи ничьей не примет. Не сможет просто. К себе людей подпускать блядски тяжело.
