Мама для Одуванчика

Глава 60 Карина Чон

— Удалось поспать? — первые слова, которыми меня встречает Сокджин, когда приближаюсь к услужливо открытой двери его черного внедорожника. Мужчина снова в футболке и простых джинсах, но, боги, как он соблазнительно смотрится в этом простом наряде простого мужчины! Или я пресытилась уже “костюмчиками”?
— Нет, — отвечаю, стараясь быть как можно более холодной. — Работа.
И больше не говоря ни слова, сажусь в салон и жду, когда водитель устроится за рулем и машина сорвется с места.
Дальние поездки на машине никогда не были моим любимым времяпрепровождением, но сегодня это даже расслабляет. В салоне играет ненавязчивая музыка, и спустя примерно пару часов пути я засыпаю. Да так сладко, что проспала почти всю дорогу, а проснулась от того, что мы остановились.
Разлепляю сонные веки и, двигая затекшей от лежания в одной позе спиной, понимаю, что меня заботливо укрыли. Кофта. Теплая кофта накинута поверх меня, а сиденье, в котором я совершенно точно уснула сидя, опущено.
Оглядываю салон — водителя нет, а на улице уже светло. И, похоже, мы остановились на заправке.
— Доброе утро, — открывает дверь авто Сокджин и протягивает мне два стаканчика с кофе. — Это, конечно, не ресторанное свежесваренное, но лучше, чем ничего. — Лицо уставшее, а глаза красные после бессонной ночи.
— Спасибо. И да, доброе утро, Сокджин, — принимаю стаканчики из рук мужчины, случайно касаясь его пальцев своими пальчиками, и тут же отдергиваю руку, когда до самых кончиков волос прошибает, словно током.
Сокджин это никак не комментирует и закрывает дверь.
Огибает авто и занимает водительское место, продолжая путь.
— Ты совсем не спал? Не останавливались мы?
— Некогда останавливаться, если мы хотим успеть до десяти.
Точно, я же сама ему вчера это время и озвучила. А как там говорится? Мужик сказал — мужик сделал.
Потягивая кофе, пялюсь в пролетающие мимо пейзажи, когда из мыслей вырывает снова голос моего спутника
— Кстати, по тому вопросу.
— О… — удивленно поворачиваюсь к Сокджину. — Так быстро? Уже есть какие-то новости?
— Совсем немного, но вдруг чем-то поможет. Ан — фамилия, знаешь такого?
— Эм… нет, — морщусь, силясь вспомнить, но совершенно точно это не кто-то из тех, кто вечно на слуху. — Не припоминаю.
— Ан Джинхо. Лучший друг Сон. Бизнес начинали поднимать вместе. И в его фирме, с которой собирались заключить контракт, этот Ан — соучредитель, — чеканя каждое слово, говорит Сокджин, не отрывая взгляд от дороги. Тогда как я не могу отвести глаз от его профиля. Мужественного и сурового.
— Интересно получается… — тяну, делая глоток остывшего кофе. — Почему я про него ничего не слышала?
— Он на фирме Сон, скорее, так, — машет рукой и бросает на меня быстрый взгляд мужчина. — Только как фамилия на бумаге. Всем заправляет Сон.
— Допустим. И это каким тут боком…
— У этого Ан есть сын. Хосок.
— Т-а-ак…
— И мои ребята пробили и узнали кое-что интересное, что связывает невесту вашего бывшего мужа и этого Хосока. Честно говоря, не думал, что в наше время все еще существует такое.
— Чувствую, что это уже ближе к разгадке, — ерзаю в нетерпении на сидении, сильнее сжимая стаканчик с кофе в руке.
— Их поженить хотели. Лалису и Хосока. Договорной брак. Но, судя по тому, что Лалиса сошлась с вашим…
— Бывшим.
— С вашим бывшим мужем, планы Ан расстроились. Насколько я могу судить по той информации, что мне предоставили, у родителей Лалисы серьезный бизнес, и таким браком Ан надеялся немного выправить финансовое положение своей семьи…
— Плюс слияние корпораций, бизнес попер бы в гору, а Лиса оказалась такой разменной монетой, — фыркаю, понимая, что вот и сложилась целостная картинка в моей голове. — Нет, вы посмотрите, какие скоты! — вскрикиваю и округляю глаза в неверии. — Они моими руками мстить надумали Лисе! Вот же ж… — шиплю, выдавая приличную порцию мата, и слышу мужской смешок.
— Не думал, что вы так умеете.
— Ты.
— Что? — непонимающе косится на меня Джин.
— Ты, Сокджин. Хватит мне выкать, чувствую себя старой теткой. Хотя нам обоим очевидно, что ты прилично старше меня, — выпалила да прикусила язык. Но тут же вспоминаю про то, что услышала пару минут назад, и снова меня начинает нести:
— И все-таки! Это этот мерзкий Хосок притащил на работу к Лалисе журнальчик в надежде на что? Что ее выпрут, что Чонгуком моим она поругается и прибежит к родителям на покаяние? Идиот. Нет, ну, правда — идиот! И ведь все продумали! Значит, этот Смольнов подыграл. Чертов клоун! Значит, из меня вытащили всю ту лапшу, что я им навешала про семью, и беременность, и вообще… а потом выставили все это в статье, ткнули в нее носом Лису, и нате вам. Девочка в печали и в тоске, бежит обратно кидаться в ноге матушки с отцом! Сволочи. Ну, вот сволочи же!
— Даже не буду отрицать, — пожимает плечами само спокойствие Джин. — Но они просчитались. Потому что Лалиса оказалась девушкой самостоятельной.
— Выходит, так. Да.
В общем и целом сердце скачет в груди от адреналина, что кипит в крови, а все естество бунтует и негодует. Меня выставили злодейкой в этой их мерзкой “игре”, а Чонгука козлом. Они точно заслужили моей коварной мести!
— Есть ли возможность узнать номер родителей Лалисы? — поглядываю на Джина и, пока не передумала, набираю номер Айю. Восемь утра, но, надеюсь, она уже не спит.
— Есть. Пять минут, и он будет у вас. Но зачем?
— Хочу сделать им выгодное для бизнеса предложение, — улыбаюсь, уже выстраивая в голове отличный план, который мог бы наши семьи породнить не только кровно, но и финансово. Ну, как наши? Чон Чонгука и Лалисы. А я так… побуду просто доброй крестной феей.
Столица встречает проливным дождем, а директор ресторана, к которому мы успели к четко установленным десяти часам дня, с широкой улыбкой. А когда я предлагаю хорошую сумму и заявляю, что мне нужно бы арендовать весь зал только для двоих — в глазах директора замельтешил счетчик. И, быстренько скалькулировав и выставив мне счет несомненно раза в два больше, чем нужно, ушлый директор соглашается и отдает своим работниками приказ: закрыть ресторан на спецобслуживание.
А дальше… а дальше началась суета.
Накидать меню для влюбленных, закупить продукты, украсить зал, погонять официантов и накричать на нерасторопного бармена. И все это я ни на секунду не выпускаю из-под своего чуткого контроля. А директор ресторана, может, и рад бы меня выдворить, но, думаю, его останавливает грозный Сокджин, который ходит за мной по пятам, как верный цепной пес, и готов покусать любого, кто хоть краем глаза косо глянет в мою сторону.
И в таком сумасшедшем ритме целый день!
К пяти часам я выжата, как лимон, и становится понятно, что сил мчать обратно в город уже нет. Да и смысла тоже. Десять часов за час мы не пролетим на машине точно.
Когда Ая с бабушкой приходят в ресторан, я, расцеловав и заобнимав своего Одуванчика, снимаю с себя обязанности “организатора” и, взяв с девушек обещание, что позвонят, как только наши голубки встретятся, мы с Чонгуком без сил садимся в машину, а я впервые за эти сутки выдыхаю. На повестке еще звонок родителям девушки, но это потом, а сейчас…
Откидываю гудящую голову и прикрываю глаза.
— Адский денек.
— Куда едем дальше? Возвращаемся в Пусан? — слышу на удивление бодрый голос и даже оборачиваюсь, уставившись на своего начальника службы безопасности, который уже держит руку на руле и готов сорваться с места.
— Серьезно? Ты еще можешь вести машину? После бессонной ночи и целого дня беготни? Сокджин, ты робот, скажи честно? — выгибаю бровь, но в ответ меня одаривают улыбкой. Такой… какой у этого сурового мужчины я не видела на лице не разу. Такой, на которую хочется смотреть и смотреть. Или вообще… поцеловать.
— Ну, почему же. Просто это же моя… — но тут мужчина замолкает.
— Работа. Да, — разочарованно договариваю за него. У меня в голове какие-то воздушные замки. Напридумывала себе за эти сутки невесть что! А ведь для него-то это и правда, работа. И не более.
— Нет! — резко говорит Сокджин и подается вперед. — Нет, Карина, — повторяет, а я замираю и не дышу. Кажется, стремительно теряю связь с реальностью, когда его грубая ладонь ложится на мою щеку и заставляет повернуться и посмотреть в его глаза. Черные. Чернее ночи. И такие волнующие.
Сердце останавливает свой бег, когда мужчина наклоняется, и мои губы опаляет его горячее дыхание. В нос ударяет запах свежего, чуть горьковатого парфюма, что будоражит все внутри. А мои руки начинают жить своей жизнью и тянутся к тяжело вздымающейся груди мужчины, на которую я укладываю свои ладони, прямо над сумасшедше несущимся сердцем.
— Знала бы ты, сколько времени уже сводишь с ума своей неприступностью… — шепчет Сокджин и, не дожидаясь ответа, притягивает к себе, накрывая мои губы своими в жадном поцелуе. Сжимает свою руку у меня на талии и заставляет полностью и безоговорочно под своим недюжим натиском провалиться в бездну наслаждения.
И нет… какой тут Пусан…
Тут бы до отеля доехать, не убившись!