Девяносто девять и один

Глава 14

Не лучшее время для откровений, но Дженни не захотела иначе. Стоило мне начать, как вихрь болезненного прошлого, унес меня в тот день, ставший самым трагическим в моей нелепой жизни. Я впервые так много говорила об этом, впервые раскрыла свою кровоточащую душу и чувствовала, как с каждым произнесенным словом эти глубокие раны затягиваются, словно невидимый хирург накладывает швы. Я понимала, что Дженни не перестанет думать обо всем этом даже посреди своих многочисленных друзей, но всё равно не могла остановиться. Я поступила нечестно по отношению к ней, украв такой чудесный вечер. И мои подозрения подтвердились: Дженни только и делала, что заливала в себя бокал за бокалом, пока все они в один момент не догнали друг друга в её голодном желудке. Когда Чонгук увел её, я не стала вмешиваться. Мне показалось это лишним. Я и так испортила ей и всем остальным праздник, пора заканчивать.

Наверное, поэтому я сейчас стою над своим чемоданом, который собрала за считанные минуты. Я даже не могу объяснить, почему сделала это, ведь никто не гонит меня, а улетаем мы только завтра вечером. Но когда я увидела, как Чонгук бережно повел Дженни подальше от разинувших свои рты гостей, мне стали очевидны три страшные истины. Первая — Дженни точно объяснит ему причину своего поведения, и я никак не смогу повлиять на это. Вторая зависит от Гука: верить словам сестры или нет, ведь речь идет о его близком друге. А третья заключается в решении, которое примет Чон: сделать выводы относительно добропорядочности Сехуна или прогнать меня — лгунью, посмевшую оклеветать его друга. Так или иначе, но мое пребывание здесь теперь зависит от Чонгука. А ещё мне очень страшно. Я боюсь, что мои опасения подтвердятся и меня посчитают лгуньей. Чонгук бесспорно решит именно так… Или нет.

Раздается тяжелый стук в дверь, напугавший меня до кончиков пальцев. Колючие мурашки не успевают пробежать по спине, ведь на пороге уже появляется хмурый Чон, и его смертоносный взгляд, как молоток, вбивает меня в пол.

— Это правда? — громом обрушивается он на меня.

— Что?

— Ты знаешь, что я имею в виду, Лиса! — кричит он. — Это правда?

— Нет! Я не знаю, что ты имеешь в виду! Я не умею читать чужие мысли!

Чонгук громко дышит и как будто не решается произнести вслух то, что его терзает сейчас. То, во что он не верит.