Я тебя объязательно поцелую, Феликс

Кто твой папочка ночная бабочка

феликс пытается игнорировать хёнджина и его мутный взгляд до тех пор, пока тот не начинает его им раздевать, никого и ничего не смущаясь. ли, замечая его взгляд, вытягивает руки на талии чонина, с которым покачивается в танце под знакомый трэк, который они вдвоем напевают. сам же жмется к нему, такому же изящному, в объятия, и беловолосый снисходительно гладит его, позера, по пояснице, а во второй руке держит бокал, из которого потягивает уже совершенно другой напиток.

      хван если и вставал за вечер, то отойти чего-нибудь перекусить, он все ждал момента, когда феликс расслабится и поддастся чарам алкоголя, который пьет уже вот полчаса нескончаемо; то к столу отходит, то со стакана чонина пьет. чанбин предлагает ему жестом вейп с кратким «курить будешь?», он по пьяни всегда добрый и ко всем, кто нравится, пристает с какими-то предложениями.

      феликс, все так же плавно покачиваясь под песню, затягивается хорошенько чем-то приторным, со вкусом манго, выпускает тут же дым и делает самую охуенную волну телом, которую любой здесь когда-либо видел. хвану хочется спросить, какого хуя он ему никогда не говорил, что умеет танцевать, потому что, как оказалось, у него в голове десять разных хореографий, и это движение он тоже уже где-то видел. пока джин не начал просто следить за собой, он много танцевал в детстве, но быстро к этому перегорел, да и это была прихоть родителей — слить куда-то сына. йеджи так ходила в художественную школу, но ей хотя бы там нравилось, а хёнджина тренер каждый вечер заебывал до мозга костей.

      ребята движению феликса рукоплещут, словно он тут целое представление устроил, и он хихикает вниманию к своей скромной персоне, а затем, когда все возвращается на круги своя, аккуратно переступает ноги хвана, ибо по-другому ему не пройти, но стоит ему попытаться осторожно прошмыгнуть мимо, как чужая сильная рука тянет вбок, заставляя усесться себе на колени, а после тянет ближе, чтобы никуда не выпутался. вторая рука джина по-хозяйски ложится на ноги ликса и обхватывает ляжку, слегка сжимая.

      ли забывает, как дышать, потому что вставать уже и не хочется — удобно. хёнджин горячий и в прямом смысле, тепло его тела словно обдает через ткань его костюма. феликс уже не слишком трезвый, чтобы соображать в полной мере и сказать себе «встань сейчас же!», поэтому не противится и когда джин щекотно ведет носом за ушком.