Я тебя объязательно поцелую, Феликс

пять ноль пять

хёнджина вообще не удивляло то, что феликсу удалось спеться с ребятами и его голос внес те самые поправки, которые всё не мог даже определить бан чан. он искал, в чём дело, почему всё не так, как ему бы хотелось, но каждый раз заходил с мыслями в тупик. как оказалось, ему хотелось какой-то эпатажности, пафосности для своих песен, чтобы определенные строчки читал кто-то горячий, настолько, что цепляет до дрожи в коленях. чтобы эти строчки вырисовывались на подкорке слушателя, запоминались и хотелось переслушивать бесконечно. именно такой эффект вносил голос феликса, ради которого бан даже достал все сохраненные в бумажном виде тексты, хотя они все есть на телефоне. для чана это как делиться сокровенным.

      если бы хван сейчас принялся врать вам, что то, как феликс присаживается на корточки, как если бы они были на огромной сцене, и по памяти зачитывает текст своего куплета, который ему дали вот минут пять назад, — это не сексуально, — вы бы ему точно не поверили. на лице написано «выходи за меня».

      взгляд хвана так и застрял на ли. на том, как он поправляет волосы, как улыбается широко, когда у них что-то не выходит и становится смешно от происходящего. его поблескивающее от пота лицо, когда они вчетвером сотрясают весь гараж тем, что скачут вокруг да около, кайфуя от происходящего. когда входит во вкус и, как остальные парни, выступает для гаражных стен, но с душой. такую группу подростков потерянной не назовёшь, в них жизнь полыхает покруче калифорнийских лесов.

      в какой-то момент ему делается тоскливо. он сегодня лишь зритель, не принимает участие, да и куда уж ему. хвана все принимают за недалёкого и одновременно далёкого от всего, что нравится другим. это, кстати, неправда, просто никто и не интересуется тем, что любит хёнджин. на самом деле, даже самый близкий его друг не так уж и близок ему, они с чанбином не слишком давно вместе и еще не успели наладить крепкую связь, а сестра потерялась в попытках понять хвана-старшего, ведь они разные, пусть и родственники.

      по хёнджину никогда не видно, сколько он думает, как старается найти для себя родственную душу и как видит в феликсе что-то такое, светлую ниточку между ними, а сказать впервые за долгие, тянущиеся годы гуляний не получается. рот открывается в попытке, и что-то бьёт под дых, улыбка феликсова вновь? возможно, но барьером встает в любом случае.