Смущение

56 7 0
                                        

Практически наступил рассвет, когда пара перепачканных, дрожащих фигур проскользнула обратно во дворец с подозрительно припухшими губами и застенчивыми глазами.

— Слуги! Наро... — призыв Мью о подкреплении повис незавершенным в окутанной туманом атмосфере холла, когда тонкая рука прикрыла его рот, глаза Галфа заблестели в угольной темноте, чтобы сказать смущенно:

— Не зови их — пойдем одни... пожалуйста?

Так что они вдвоем, при свечах, бок о бок вошли в дворцовую купальню — бассейн глубиной по пояс, выложенный позолоченной плиткой, который был гордостью богато украшенного дворца старого короля, напоминавшего великолепие сорокового гнезда.

— Это... очаровательно, — выдохнул омега, теплая рябь золотого отражения заплясала, проецируясь, на миндалевидные глаза и гладкие щеки.

— Да, — ответил король Солярис, хотя и не смотрел на ванну...

Пристальный взгляд.

— Но стоит ли кипятить кастрюли и чайники? Вода должна быть холодной, — младший ничего не подозревал.

— В этом нет необходимости, помещение было спроектировано с использованием гипокаустаГипока́уст — наиболее распространённый тип классической античной, в особенности древнеримской, отопительной системы, предназначенной для обогрева зданий. — ванна постоянно нагревается за счет стен и пола. Видишь, они полые, наполненные теплым воздухом, поднимающимся от огня внизу.

Королева протягивает нежные пальчики, чтобы провести ими по плиткам рядом, на чудесной улыбке появляются ямочки восторга от успокаивающей ласки тепла.

И в этот момент неосторожной сладости Мью обнаружил, что его пронзили прямо в сердце, когда его неожиданно, как внезапный, ноющий сквозняк, посетила волна самых холодных призраков недавнего прошлого...

Образы омеги внизу, на кровати в его спальне, в роли новобрачного: тихие всхлипывания, лицо не поворачивается, слезы падают на подушку. Руки сжимают простыни, все тело неподвижно и безмолвно. Как неодушевленный предмет, чтобы он мог использовать «на благо своих королевств». И он использовал.

Моменты невыносимой тоски, в которые всё, что мог делать жених, — это ненавидеть себя целиком, до глубины души.

Он должен был задать вопрос — он должен был знать.

Мягко указывая омеге остановиться на краю бассейна, и там, позади него, держа обе руки в своих больших ладонях, он прижался лбом к затылку Сиэля.

Замки в небеМесто, где живут истории. Откройте их для себя