—Я считаю, наплевать на все это, пора эволюционировать.Возможно что я не права. И это жуткая трагедия.
—Нет, просто так вышло. Это не трагедия. Ты просто лишилась ряда атрибутов образа современной жизни.
—Да, ты права.
Виолетта достает пачку сигарет, протягивает ее девушке.
—Нет, я не курю.
***
—Вероятно, я получу страховку, и...
—Что?
—Люди - рабы в своей пещере.Но дело твое.
—Уже поздно.Спасибо за пиво.
—Не за что.
—Поищу отель.
—Что? Отель?
—Да.
—А ты спроси.
—О чем ты?
—О, Боже, напилась пива и не можешь?
—Что?
—Ты звонила, потому что тебе спать негде.
—О, нет, нет.
—Да, это так.
—Так что просто спроси. Не ходи вкруг да около, а спроси.
—А это не слишком сложно?
—Сложно спросить?
—Можно я у тебя переночую?
—Да.
—Спасибо.
—Окажи мне услугу.
—Да, конечно.
—Ударь меня посильнее.
—Что?
-Я хочу, чтобы ты меня изо всех сил ударила...
***
Позвольте мне рассказать вам немного о Виолетте Малышенко.
Виолетта бодрствовала по ночам.
Когда другие спят, она работала.
Временами она подрабатывала киномехаником. Пленка с фильмом намотана на несколько больших бобин.
И кто-то должен осуществить переход с поста на пост, когда одна часть фильма закончится и начнется другая. Если приглядеться, в правом верхнем углу экрана
видны маленькие точки.
У нас их называют сигаретный ожог.
Это сигнал окончания части.
Она включает другой проектор. Показ фильма продолжается и все это незаметно для зрителя.
Зачем идти на такую дерьмовую работу?
Тут имеются интересные возможности.
Скажем, вклеить порнографические кадры в семейный фильм.
И когда жирный кот и смелый пес, говорящие голосами кинозвезд встречаются в третей части фильма, на экране проскальзывает все то, что внесла в картину Виолетта.
Никто не осознает что он это видел.
Крепкий большой член.
Никто бы не смог засечь работу Виолетты.
Еще, иногда, Виола работала официантом
на банкетах в отелях. Она был террористом в системе обслуживания.
—Отвернись. Я не могу, когда на меня смотрят.
Она придавала остроту салатам из омаров, чихала на меренги, плевала на тушеные овощи, я уж не говорю о грибном супе-пюре.
—Давай, валяй.
—Это тяжело описать..
***
—Ты хочешь чтобы я тебя ударила?
—Давай, окажи мне услугу.
—Зачем?
—Зачем? Я не знаю.
—Я никогда раньше не дралась, а ты?
—Нет, но ведь это же хорошо.
—Нет, ты ведь не знаешь себя, если ни разу не дралась.
—Я не хочу умереть без единого шрама. Давай, ударь меня, пока я не струсила.
—О, Боже, это психоз.
—Ну так психуй, давай.
—Я в этом ничего не понимаю.
—Также как и я.— С ухмылкой сказала Виолетта.
—Тут же никого нет, не волнуйся.
—Ты хочешь чтобы я тебя ударил?
—Точно.
—Куда? Прямо в лицо?
—Удиви меня.
Девушка попыталась.
—Это глупо, мать твою.
—Ты двинула меня в ухо.
—О, Боже, прости.
—Зачем же в ухо то, черт?
—Я облажалась.
—Нет, все нормально.
—Двинь мне еще.
—Нет, лучше ты.
—Давай.
Девушки начали драться, без агрессии, без какого либо плохого умысла, просто.
—Надо как-нибудь это повторить.
***
—Где твоя машина?
—Какая?
Не знаю как Виолетта нашла этот дом, но,
по ее словам, она прожила тут целый год.
Похоже дом предназначался на снос.
Большая часть окон забита фанерой, замок в парадной сломан. Сюда явно когда-то ломились полицейские.
Казалось лестница вот-вот обвалится.
Снимала она эту квартиру или жила в ней незаконно, не знаю.
Возможно и то и другое.
—Ты тут?
—Я здесь.
—Это туалет. Нормально?
—Да, хорошо.
Ну и дыра.
Ничего не работает.
Зажигаешь лампочку, и тут же, где-то в доме, другая гаснет.
По-соседству никто не жил. Рядом были только склады и бумажная фабрика.
Утробный запах пара, вонь от пива, как у хомяка в клетке.
Когда начинался дождь, нам приходилось вырубать ток. К концу первого месяца я перестала скучать по телевизору.
Меня не раздражал даже провонявший холодильник.
Девушки играли, во гольф, например.
—Теперь я?
—Давай, друг!
—Сними галстук.
По началу, в радиусе мили от нас, не было ни души. Дождь просачивался сквозь штукатурку, попадал на провода,
древесина местами набухала, отовсюду торчали ржавые гвозди, о которые мы задевали.
Предыдущий жилец был явно склонен к затворничеству.
—Эй, подруга, что читаешь?
—Вот послушай, эта статья написана
от имени внутреннего органа.
—Я - мозг Джека, и я регулирую ритм биения его сердца, уровень кровяного давления и дыхание.
