Тёмный феникс

Глава двадцать первая

Прошла неделя с пожара. С пожара на кухне, конечно же, а не с инцидента, что устроил «Тёмный феникс». Несмотря на загруженность, Синигами, Сато, Ёсида и Мори умудрились закончить ремонт в такой короткий срок, почему и на ближайших выходных собрались все вместе, чтобы отпраздновать это событие. Миуюки лично позвонила Сато Акайо и Мори Сэтоши, приглашая их в гости, и безумно обрадовалась, когда получила согласие и от одной мужской персоны, и от другой.

— Скоро мы все вместе соберёмся-я! — напевала девушка, крутясь вокруг Сато, который готовился к жарке мяса.

— Давненько мы не устраивали таких вечерочков, — заметил Ёсида, расставляя стаканы и тарелки на столе.

Не только готовку мяса, да и других продуктов, решили перенести на улицу, но и сам приём пищи, накрыв стол на веранде.

— В последнее время у нас очень насыщенные дни, — заметил с тёплой улыбкой Сато, надевая мясо на шампуры. — Куча съёмок, записей... Сегодня вот совместный ужин. На следующей неделе уже показ постановки.

— О, точно ведь! — девушка легонько стукнула кулачком в ладошку. — «Токийский клинок» уже на следующей неделе. Пятнадцатого числа же, да?

— Именно.

— Ох уж это пятнадцатое число! — со смехом сказал Ёсида. — Замечательный день, а?

— Ты уж его ждёшь не дождёшься, — усмехнулся злой коп.

— Ещё бы! Ведь я наконец смогу выпить с крошкой!..

Синигами оставила мужчин беседовать одних, сама же забежала на веранду и, схватив телефон, направилась в сторону клумб, где в большей степени росли белые лилии. Она набрала нужный ей номер и, приложив трубку к уху, стала дожидаться ответа.

Раз гудок, два, три...

— Привет, — наконец, ответил парень.

— Не отвлекаю?

— Нет, у нас как раз перерыв, — голос Хошино-старшего слегка был запыхавшимся. — Чего звонишь?

— Я не могу позвонить человеку, который будет играть моего любимого персонажа? — она недовольно хмыкнула. — Да и просто решила спросить, как дела. Меньше, чем через неделю, съёмки. Готов?

— Я немного не уверен в себе, но... думаю, я справлюсь, — он тяжело вздохнул. — Ты ведь придёшь посмотреть?