Тёмный феникс

Глава тридцать первая

 Синигами не выпускала Хошино из своей крепкой хватки, пока тот не запрокинул голову назад, от нехватки воздуха отстранившись от её губ, что вызвало у девушки смех.

— Подумать только, Рыбка, — с усмешкой проговорила она, вновь отходя к окну, — а с дыхалкой у тебя проблемы.

— Это у тебя проблемы с головой... — делая глубокие прерывистые вдохи, нахмурившись, проговорил Хошино.

— О-о, спасибо за комплимент! — девушка облизнулась. — Как же я рада, что есть люди, которым я могу показывать истинное «я»! — она оттолкнулась от подоконника и направилась в сторону выхода из детской. — И все эти люди ни за что никому не расскажут о том, кто я такая на самом деле. А-ах... это даже в какой-то степени возбуждающе...

— В какой это степени возбуждающе?! — Хошино последовал вслед за девушкой.

— А разве нет? Только представь! — она резко обернулась, идя теперь вперёд спиной и горящими глазами цвета лаванды смотря прямо на парня. — Перед всеми этими тупыми фанатами я милая и добренькая Синигами Миуюки с тяжёлым и травмирующим прошлым, но при своих людях все маски снимаются, и на сцену выходит самая неповторимая, настоящая и беспощадная Синигами Миуюки, «Тёмный феникс»! Медленно раскрывая все свои карты и заполучая в подчинение всех, кого она возжелает! А-ха-ха!

— Это звучит отвратительно, — признался юноша.

— Согласна! — Синигами кивнула. — Отвратительно прекрасно и до невообразимости увлекательно!

— Ни черта подобного.

— Ты ещё многого просто не понимаешь.

— Да конечно.

— Ты не вкусил то, что позволило бы тебе смотреть на мир моими глазами, — продолжала гнуть свой конец палки девушка. — Ты ещё юн и невинен, Рыбка. Твои руки чисты, а на губах только-только подсыхает мамино молочко.

— Тебя послушать — с ума сойти можно.

— А разве наш мир не безумен? — задала риторический вопрос Синигами, спрыгивая по поломанной лестнице на первый этаж. — Как по мне, так в наше время нормальные люди — такой скучный и однообразный вид. Куда веселее и более забавно общаться с сумасшедшими личностями. Не психами, которые сидят в психиатрических больницах, конечно, — как минимум потому, что с ними тяжко встретиться тет-а-тет, — а именно с сумасшедшими людьми. Чума-а!