Тёмный феникс

Глава сорок шестая

Синигами Миуюки спала долгим непробудным сном. Её ничто не беспокоило и, на удивление, никакие сны к ней не приходили — будь то плохие или хорошие. Однако, проснувшись чуть позже обеденного времени, ощущала себя девушка максимально премерзко, а всё из-за пронзившей её в то же мгновение, как она открыла глаза, боль. Зажмурившись и закусив нижнюю губу до крови, актриса попыталась перенести внимание на боль в области лица и хоть немного прийти в себя, однако сделать этого не удалось. Дотянуться до телефона, что лежал на тумбочке, тоже не получилось — рука никак не хотела разгибаться полностью, чтобы хотя бы кончиками пальцев можно было добраться до мобильного устройства. Оставалось лишь одно: крик. Вот только и на него необходимо было собрать силы, поскольку почти все они уходили лишь на то, чтобы нормально дышать и оставаться в сознании. Сделав глубокий вдох и сжав посильнее простынь, Синигами издала истошный крик, словно раненый зверь, зовущий на помощь. На него сбежались все, хоть и не сразу — всё-таки пробежка по лестнице занимала своё время. Сато-старший первым ворвался в комнату и присел на корточки перед кроватью, заглядывая в лавандовые глаза своей подопечной, из которых текли крупными каплями слёзы.

— Боль... но... — прошептала девушка, вновь зажмуриваясь и стиснув зубы.

— Действие обезболивающего закончилось, — быстро проговорил мужчина, кинув взгляд на друга.

Ёсида кивнул и пулей выскочил из комнаты, направляясь на кухню, где хранились все необходимые медикаменты. Спустя лишь полторы минуты добрый коп уже сидел на корточках перед кроватью и подавал другу всё нужное.

Сато-старший быстро ввёл в шприц обезболивающее и, перевернув девушку на спину, вколол его, медленно вводя жидкость в её организм.

Синигами ещё некоторое время тяжело дышала, пока обезболивающее не начало действовать. На её лице тут же появилось спокойствие, хоть и с лёгкой ноткой раздражённости. Дыхание оставалось тяжёлым, а взгляд слегка затуманенным.

— Полежи немного, скоро станет ещё легче, — проговорил злой коп, поглаживая девушку по волосам. — Я пойду разогрею тебе поесть.

— Пить... — прошептала актриса. — Хочу... пить...

— Я подам, — тут же отозвался Ёсида, — а ты иди.

Как только Сато-старший покинул комнату, добрый коп принялся помогать своей любимой крошке принимать сидячее положение. К нему присоединился Сато-младший, придерживая девушку с другой стороны. Птенчик отметил, что тело «актриски» всё дрожало, а из глаз продолжали течь слёзы.