Та ещё находка

Смертельно больны человечеством

Он ломался от груза ответственности, проседал, как земля под новым зданием, пока остальные парили, словно мыльные пузыри, окрылённые пустым самодовольством. Глупцы. Невиданные глупцы. И он глупее всех, ведь покусился на то, что многократно выше его и древнее. А он... А он всего-то человек.

Тихо.

Только шум в голове не умолкает.

Светло.

Только мрак во взгляде никуда не исчезает.

Везде деревья, трава, цветы, ласточки в бездонном небе. Везде жизнь, везде природа.

И в нём тоже. Кора сливается с кожей, трава переплетается с волосами, цветы расцветают в глазах, ласточки охотятся в голове на неприлично громкие мысли. Жизнь проникает всё глубже и глубже с каждым вдохом, природа пробуждается от долгого болезненного сна наяву.

Рука любовно обвила ствол дерева, словно талию девушки. Голова покорно склонилась к земле, как к матери. Взгляд уважительно потупился, как при разговоре с отцом. А сердце затрепетало от обуявшего его тепла.

На нос на секунду присела крохотная бабочка, с виду невесомая, как взбитые сливки. Встряхнула своими тонкими крылышками и изящно упорхнула вдаль. Он улыбнулся её следу из пыльцы и лёгкости. Такая хрупкая. Невинная. И так храбро села на нос такому великану, как он. Одно движение, один взмах руки, - и её раздавленное тельце упало бы к его ногам. И её крылышки бы оторвала суровость реальности. Но не нужно сегодня её гнёта. Пускай фантазия вволю порезвится пригожим деньком.

А затем - одно движение, один взмах, - и мерцающий силуэт фантазии растворится меж складок времени и извилин реальности.

Рядом испуганной стрелой промчался заяц. Шерстяной комок ловко просочился в самую чащобу, наделав немало шума. Пальцы нащупали крупный камень. Холодный, неуклюже сложенный, грязный. Пристанище для насекомых.

Один рывок, один кидок, - и забрызганное кровью пушистое тельце упадёт у его ног.

Он с отвращением отбросил камень подальше и крепче прижался к дереву.

С глухим стуком что-то упало в траву. Он пошёл на сдавленный писк и обнаружил стройную ласточку. Крылья целы. Крови нет. Маленькие глазки с опасливой надеждой вперились в него. Носок приподнялся и замер над птицей.