Та ещё находка

Религиозный атеист, или Атеистическая вера

Психологически же бог является именем, обозначающим комплекс представлений, группирующихся вокруг одного очень сильного чувства (сумма libido).
(Карл Густав Юнг «Либидо, его метаморфозы и символы»)

Туман оказывает удручающее действие. Истощенные холодом ветви наполовину мёртвых деревьев в предсмертных судорогах потянулись к окну. Фары проезжающих этим туманным ранним утром мимо окна автомобилей горячим ножом разрезают слоистую туманность, словно маргарин. Кипит чайник. Горячий туман вырывается из его ноздри. Спирально поднимается, шлёпается об потолок - и исчезает. Человек наблюдает за этим дымным потоком, очищающим паром. Наблюдает так, как скала наблюдает за течением реки подле себя: с уравновешенным интересом и отстранённостью. И даже когда река высохнет или изменит маршрут, скала всё будет её наблюдать перед собой - пусть и в мыслях. Вода вся выкипела. Конденсат по капле расставался с потолком. Газовую плиту частично затопило. Огонь недовольно зашипел, когда лужа попыталась подобраться к нему. Человек-скала зашевелился, смахнул окаменелость, поднялся и заставил огонь замолчать. Налил себе в кружку пара, сел и продолжил наблюдать за дымным потоком, очищающим паром. Мыслями человек далеко. Ему улыбаются знакомые лица с фотографий на тумбе. Но ему не улыбается вновь их увидеть. Туман в глазах сгущается. Мысли, как вкинутая в прозрачную воду кофейная гуща, пачкают настроение горькими мотивами переживаний. За окном зажигаются фонари. Искусственные светила кляксами отражаются на холодильнике, увешанном магнитами. Человек хочет думать. И вместе с тем - потерять возможность мыслить. Одно из двух. Только поскорее, пожалуйста. И он думает о том, как ни о чём не думать.

Ленивый стук в дверь. Человек слегка поворачивает голову, прислушивается и каменеет. Некто нежданный без особой охоты повторяет стук, а затем идёт стучаться в дверь соседнюю. Когда захлопывается дверь в подъезд, сотрясая железно звучащим эхо все этажи вплоть до пятого, человек отворяет дверь. Под ногами лежит безвкусно оформленный буклет. «Христос идёт! Готов ли ты?», и ниже - адрес церквушки, что спонсирует это печатное дело. На следующей странице - заповеди, на третьей странице - абстрактно изложенные рассуждения о важности истинной, религиозной, веры, на последней - снова: «Христос идёт!».

Человек разочарованно возвращается на кухню. Буклет использует как подстаканник для кружки. Никакого трепета или уважения не завибрировало в груди. Но время идёт. Стрелки настенных часов останавливаются на 01:00. Туман недвижимо смотрит через окно. В его нутре ворочаются, перевариваясь, разлагаясь, улица, дома и звёзды. Веет холодом. Вкрадывается тучная депрессивность, неизбежная рефлексия, тёплая ностальгия. И вдруг - объявляется Луна. Серебряная монета номиналом в тысячелетия. Человек мог бы рассчитаться ею с депрессией и освободиться. Но некое приятное послевкусие, будущий дребезжащий отголосок этого состояния делают такой рассчет невозможным. Человек снова набирает воду в чайник, снова ставит чайник на огонь кипятиться.