Сыночек в подарок D&J

Глава 11

Юлия
Отправляю в рот очередную ложку мороженого. С халвой. Никогда не любила халву, но тут прям захотелось аж до трясучки. Всматриваюсь в экран телевизора, по которому турецкий красавец гоняется за героиней сериала и пытается доказать, что она не найдет никого лучше.
Фыркаю с полным ртом мороженого, тут же прикрываю рот ладошкой, чтобы не забрызгать диван.
Но мне всегда было сложно держать в себе смех, когда я смотрела сериалы. Сейчас просто хочется убить очередной вечер в одиночестве.
Звонок заставляет напрячься.
— Я никого не жду, — задумчиво бормочу и, шаркая носками по полу, плетусь к двери.
Распахиваю и взвизгиваю, когда перед лицом появляется шеф. С розой… в зубах.
— Фу, как пошло, — передергиваю плечами.
Даня вытаскивает цветок и протягивает мне.
— Знал, что ты оценишь, — выдыхает на ухо.
А я тут же плавлюсь под горячим взглядом голубых глаз.
— Соскучился, трындец, — вталкивает меня в квартиру и с грохотом закрывает входную дверь.
— Эй, великан, не буянить у меня дома.
— Великан? — вопросительно выгибает бровь, и один уголок рта ползет вверх. — Везде?
Закатываю глаза и выдыхаю.
— Боже, Даня… ты прошел курсы пошляков, пока был в отъезде?
— Надо же, ты заметила, что меня не было.
Усмехаюсь.
— Конечно, в офисе стало намного спокойнее.
Данил прищуривается, и в его глазах вспыхивает угроза.
— Ах так?
Меня отрывают от пола и беспардонно закидывают на плечо.
— Куда? — пытаюсь зацепиться за дверной косяк, но хватаю только воздух.
Сережа меня куда-то целенаправленно прет, пока я колочу по его спине и кричу, чтоб он меня отпустил. И он таки слышит. Только вместо того, чтоб поставить меня на ноги, он кидает меня… на диван.
Он переводит взгляд на стол, потом на телевизор. Его бровь вопросительно ползет вверх, пока мое лицо заливается краской.
Жду уже подкола, но Милохин только кивает. Находит пульт и вырубает сериал.
— Ладно, потом можно и сериальчик. А пока не хочу, чтобы тебя что-то от меня отвлекало.
— Эй, — хочу встать, но голубые глаза пригвождают к месту.
Босс ухмыляется и стягивает с широких плеч пиджак. А я прикусываю щеку, чтобы не застонать при виде красивого тела начальника.

— Скучала? Признавайся, — как хищник крадется ко мне.
Киваю. Ну а смысл отрицать? Скучала же. Мне не хватало его внимания, его рук, его поцелуев.
— Моя ведьмочка, — сжимает в кулаке мои волосы и тянет, доставляя приятную боль.
Выдыхаю за секунду до того, как наши губы сталкиваются. И из меня все же вырывается стон.
Горячие руки путешествуют по коже, оставляя пламенные следы за собой. Тону в его ласках, и мне это нравится. Понимаю, что не хочу это прекращать. Это пугает…
— Эй, — цепляет мой подбородок, поворачивает лицо к себе, — куда улетела?
Лежу на его груди и восстанавливаю дыхание.
— Да никуда, пытаюсь отдышаться, — прикусываю губу, и тут же на неё опускается голодный взгляд Сергея.
Как будто не было ничего только что.
— Нет, Даня, — упираюсь ладошкой в его тело.
— М-м-м-м-м? Я ж сказал, что соскучился. Это реально значит, что я за четыре дня соскучился, Юль, — дергает меня на себя, усаживая на бедра. — Красивая.
Губы облизывает, впивается пальцами в бедра. Сжимает до боли. Но мне плевать на боль, я взгляд от него не могу отвести. Красивый… павлин.
Фыркаю и получаю в ответ удивленный взгляд.
— Вспомнила, как я тебя назвала павлином.
— Кста-а-а-а-а-а-а-ати, — голубые глаза загораются от предвкушения.
Упс, кажется, зря я об этом напомнила.
— Что? — голос подводит, и из меня вылетает писк.
— Я тебя за то ещё не наказал. А я, между прочим, неделю потом хромал.
Звонкий шлепок по попе, и волна возбуждения, настолько сильная, что приходится сжать ноги.
Спускаю весь контроль и погружаюсь в Данила с головой. Принимая каждую ласку, каждый выпад.
— Что за мороженка? — тянется к столу.
Теперь я точно желешка… официально. Он меня выжал до капельки. Или я его… надеюсь.
Потому что я лежу и не могу пошевелить даже рукой.
— С халвой, — заплетающимся языком отвечаю.
— М-м-м-м, мое любимое.
— Не стесняйся.
Даня облизывает ложку и довольно жмурится.
— Вкусно, но ты вкуснее, — хитро щурится, ждет моей реакции.
Поднимаю большой палец.
— Только растаявшее…
Угукаю, зарываясь в подушку. Глаза слипаются.
— Эй, ты спать собралась, что ли? — меня шлепают по попе, отчего я недовольно ворчу. — А как же гостя развлекать?
— Сам справишься. Дверь знаешь где.
— Не понял, — стук ведерка о стол, и меня снова переворачивают, только сейчас надо мной нависает злой босс, — выгоняешь?
— Нет, предоставляю возможность для маневра. Можешь оставаться.
— На твоем супердиване? — кивает на край.
Развожу руками.
— Другого нет, прости-и-и-и-и.
Но я не чувствую вины.
— Я сегодня твоего бывшего мужа встретил.
Эти слова моментально выводят из полудремы.
— И я многое узнал…
Сердце камнем вниз. Но я успокаиваю себя тем, что Антон не знал о ребенке. Не знал о том, чего я лишилась после развода.
— Что? — губы пересыхают и причиняют боль, когда я их разлепляю.
— Сначала ты расскажешь мне, что случилось между вами.
Отворачиваюсь и зажмуриваюсь.
— Тогда оставь при себе эти знания. Мне плевать, что ты там узнал у моего бывшего. И, в принципе, плевать на самого бывшего.
Закутываюсь в одеяло. Босс нависает над ухом, и я ощущаю его теплое дыхание.
— Даже на то, кто сдал твое новое место работы?
Распахиваю глаза. Вот же… знает, за какие ниточки потянуть.
Дергаю плечом, задевая челюсть шефа. Он стискивает мою талию, будто в отместку.
— Плевать.
И я хочу, чтобы именно так и было. Чтобы в один момент стало плевать на всех.
— Юль, что между вами произошло?
Рычу и сажусь на кровати. Оборачиваюсь на Данила. Он подпирает голову и внимательно смотрит мне в лицо. Ждет.
— Тебе обязательно докапываться до самого нутра человека? — зло цежу сквозь зубы.
Он дергает бровью.
— С которым я сплю не один месяц? Желательно бы. Я хочу, чтобы ты сама раскрылась… но могу подключить и другие каналы.
— Это шантаж, — меня все больше раздражает, что он лезет туда, куда его не просят.
Это закрытая дверь в мое прошлое. Никому не позволено ковыряться в моей душе. Сдирать зажившие корочки ран, чтобы они снова кровоточили.
— Юля, ты мне не доверяешь?
— А должна? Данила Вячеславович, мы просто спим, ничего другого нас не связывает. Разве нет?
Босс в ответ мычит что-то неопределенное.
— Опять Вячеславович?
— Думаю, нам стоит прекратить вот это вот, — обвожу рукой кровать.
Говорю, а у самой комок в горле. Не хочу, но он переходит все границы…
— Даже так? Неужели там что-то такое, что ты готова со мной порвать, только не говорить?
Мотаю головой. Прогоняю непрошеную горечь, боль внутри.
— Просто не потерплю шантажа, со стороны кого бы то ни было.
Встаю с кровати и ищу одежду. Спину жжет от взгляда шефа, но я, стиснув зубы, продолжаю одеваться. Распрямляю плечи и поворачиваюсь.
Черт… зря. Он все ещё обнаженный на моей кровати. Ждет, что я дальше скажу?
— Вам пора, Данила Вячеславович, — киваю на дверь.
— Вот оно как…
Хмыкает, но встает. Быстро одевается, с психом. Не застегивает ни рубашку, ни ремень. Надевает туфли.
— Счастливо оставаться со своим прошлым! — орет так, чтобы я услышала, и хлопает дверью.
Выдыхаю, оставляя легкие пустыми. Стекаю по стене и прикрываю глаза. По щекам ползут слезы, и я со злостью их вытираю.
Вот почему я не хотела никаких отношений. Они рано или поздно заводят в тупик. Заставляют делать выбор. Но я никому не расскажу о моем малыше.
Дура! Дура! Повелась на страсть к шефу…