Наречённая

Глава 12

Теперь во сне ко мне приходила другая девушка. Темноволосая, со сталью в серых глазах. Она двигалась как пантера, красивая и грациозная, готовая напасть в любую минуту. Девушка не говорила практически ничего, лишь пару фраз и одно слово: «Предатель!». Голос незнакомки был властным, свирепым и в тоже время обладал нежностью и походил на детский задорный голосок, полный наивности.

Но сегодня что-то изменилось. Несколько недель незнакомка приходила в сновидения и повторяла: «Предатель! Он предал нас!» или «Убийца!». В такие моменты лицо незнакомки искажалось искренней ненавистью и желанием отомстить. Ее глаза цвета стали презрительно щурились, губы кривились в оскале. Она походила на оскалившуюся волчицу, готовая набросится в любой момент. Сегодня же незнакомка сидела на берегу реки и наблюдала за замком.

- Я решила с тобой поговорить, наследник юга, - промолвила девушка, даже не обернувшись. - У тебя наверно много вопросов.

- Кто ты? - мой голос звучал четко и ясно, что было странным для сновидений. - Ты не похожа ни на кого знакомого мне.

- Потому что я умерла... - где-то в лесу каркнула ворона, послышался цокот копыт, крики людей. - Не стану говорить как, ты узнаешь позже. Наверно ты хочешь спросить почему я назвала тебя наследником юга? Потому что твой предок с юга. Ты ведь знаешь кто твой предок?

- Тиберий... Тиберий Сальваторе, - упоминание моего деда вызвало чувство тревоги и некоторой злости. Отец говорил, что Тиберий, будучи человеком трусливым и бесчестным, часто влипал в сомнительные истории. Одна такая история стала для него роковой.

- Верно, - девушка лучезарно улыбнулась и чуть склонила голову набок, так иногда делала Стефания, когда была в хорошем настроении. - А теперь ты увидишь кое-что...

Было бы странно сказать, что картинка просто изменилась, но отчасти это было действительно так. Лишь отчасти, больше всего смена картинки была похожа на падение. Словно ты споткнулся и упал, а когда сново поднялся на ноги оказываешься в другом месте. Так и произошло со мной. Я оказался посреди деревни, люди сновали туда сюда, где-то смеялись дети. Но среди всего этого многообразия звуков деревенской жизни, которая наверно была лет 500-700 назад, я все отчетливей слышал грохот копыт.

Грохот становился все громче, к нему прибавились людские крики, и вот несколько минут спустя вся мирная жизни деревушки закончилась навсегда. Вокруг бегали люди, горели дома, дети стояли посреди улиц и плакали, зовя своих матерей.