Мэ̀креди, 16 Галактика от Млечного пути. 18 лет назад.
Сиреневатовое солнце приветливо щекотало лучами бледные щёки мальчика, с сияющей детской улыбкой бежавшего босиком по мягкой траве. Земля была слегка промокшей от только что выпавшей росы, однако ребёнка это не пугало. Он смеялся, спотыкаясь на каждой кочке, и, поднимаясь, вновь пускался в путь. Он слышал природу, умел говорить на её языке, но в этот раз ошибся, приняв предостережение за новую игру.
Мальчик вскинул руку вверх и помахал заходящему солнцу. Его тёмные вьющиеся волосы блестели от капелек пота, а носик подрагивал при каждом новом вдохе. Но вот передышка окончена — ребёнок снова пускается в путь, мечтая поскорее нырнуть в объятия матери и отведать фирменного блюда семьи — такрѝли — вкуснейшего пирога на свете, который готовили сегодня по особому случаю — из столицы возвращался отец.
Поляна сменяется рощей деревьев-великанов, роща — знакомой тропинкой, ведущей прямо к дому. Мальчик приостанавливается, одёргивает огромную белую рубаху с запачканным грязью подолом и отряхивает пышные рукава-манжеты, стараясь придать себе достойный вид на случай, если отец уже вернулся и ожидает его.
Не обнаружив никаких препятствий, ребёнок через задний вход пробирается в дом и на цыпочках подкрадывается внутрь. Он не замечает стоявшей у парадного входа лошади со столичными метками. Он не знает, что подобные всадники редко приносят счастливые вести.
Проходя мимо гостиной он останавливается, смутившись тревожных ноток в голосе матери, и аккуратно подбирается к двери. Она оказывается плотно закрытой, но юного проныру это не смущает. Мальчик прислоняется к щёлке и замирает, вслушиваясь в разговор.
«Я не верю, не верю! - выкрикивает мама с какой-то незнакомой интонацией, - Это ложь, очередной заговор! Он жив, он не мог...»
«Мне не велено убеждать вас ни в чём, госпожа, - отвечает другой голос, до ужаса холодный и бесчувственный, - Я всего лишь посол. А насчёт вашего сына...»
«Не смейте даже заикаться о нём! - её голос срывается, и из-за двери раздаются отчаянные рыдания.
Мальчик отшатывается и в ужасе прикрывает ладошкой рот. Праздник мгновенно обращается в траур, губы зло поджимаются, а сияющий добром взгляд тускнеет под нахмуренными бровями. Он не был ребёнком, который зарыдает в подушку, услышав страшную весть.
В нём вскипел гнев — кто-то посмел обидеть его мать, и что бы этот кто-то ни сделал, он поплатится за содеянное.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Мэкреди. Пешки настоящего
Fantasy!ЗАМОРОЖЕНО! но не заброшено, читайте пока первую часть 💜. Мир не делится на чёрное и белое. Людей, которых сегодня считают ужасными убийцами, завтра будут молить о помощи. Возможно, вы даже окажетесь на одной стороне. Александра осталась в Мэкреди...
