Песнь Элементаля

Глава 8

Правило восьмое — наблюдай и контролируй. Лишь от одной искры может быть рождено дикое пламя, лучше его предотвратить.

Мне едва удалось разлепить припухшие плотно склеенные веки, видя перед собой только размытые движущиеся фигуры, что закопошились, стоило мне только пошевелиться. Одновременно с этим тело пронзила притупленная боль, что напомнила мне о недавном бою. От меня ускользнуло воспоминание, как я оказалась в академии, как меня туда донесли и оказали ли мне целительную помощь. Последнее, что мне запомнилось — стоящее перед глазами, потекшее из-за накрывшей слезной пелены, лицо Марселины, что обеспокоенно подхватила меня, когда мои колени подогнулись сами собой.

В веренице воспоминаний, само собой, с тем же возникло испытание силы, где я выложила всю себя, а затем в завершающем поединке сразилась ни с кем иным, как с принцессой Асцилией. Бой помнился мне кровавыми обрывками, короткими вспышками, где каждое действие, каждый удар мог стоить одной из нас жизни. Мы были полны ярости и решимости, ведя этот долгий танец смерти. Мне очень повезло, что сейчас я могла вдыхать полной грудью, хоть и ощущая при этом притупленную горькую боль, а во рту все еще ощущать неприятный металлический вкус. Вся моя подготовка и тренировки, каждый брошенный час на ринге, были полностью на испытании и, как же было приятно осознавать, что я с ним не только справилась, но и осталась жива.

— О, очнулась, — я почувствовала, как моя койка накренилась, словно кто-то присел рядом и сместил всю ее тяжесть левее. Голос, до боли знакомый и родной, отражал небывалую тревогу и беспокойство. И все равно мне было приятно его слышать.

Голова дернулась в сторону источника звука, и я почувствовала резкую боль в шее, которая слилась воедино с пульсирующей болью во всем теле. Она стремительно разлилась по мышцам и костям, словно окутывая колючими шипами.

Изображение перед глазами постепенно приобретало четкость линий, переставало бешено трястись и я наконец смогла рассмотреть комнату, в которой нахожусь, что до этого момента нещадно кружилась.

А еще перед собой я увидела до боли встревоженное лицо Киры, что как раз и восседала рядом со мной. Позади нее, скрестив руки на груди, стоял Альаир и его выражение лица было идентично выражению сестры. В отличии от целого, не побитого лица Киры, лицо Альаира было украшено ссадинами и ежевичного оттенка гематомами. Он выглядел немного бледным, напуганным, но в остальном почти не изменился.