Ты только моя

ГЛАВА:4

Дженни.

Мужчина погладил мои ягодицы.

-Какое конкретно непослушание было? Напомни.

-Я разделась без Вашего разрешения.

Пальцы мужчины нырнули между ног и вновь погладили складочки, другая рука добралась до моей груди и сжала один сосок, потеребила, покатала его между пальцами, потом второй сосок, проделала то же самое. На меня накатило возбуждение, но я прикусила губу, чтобы не застонать.

Удар... удар... Я закричала от неожиданности и боли.

-Семь, восемь.За...- черт, за что же он так наказал меня? За неправильное выполнение приказа?

Мужчина засмеялся, но принял мой ответ, и сразу ударил еще 2 раза. Я взвыла и зарыдала.

-Д-девять, деееесять.

Он вновь принялся ласкать мою промежность, надавливая и пощипывая клитор и соски. Я не могла расслабиться и получать удовольствие, потому что помнила, что меня ждет еще 8 ударов. И судя по этому садисту, они будут самые сильные.

Не дождавшись от меня ответной реакции, он решил побыстрее закончить, и следующие 2 удара обрушились на мою попу без перерывов. С трудом выговаривая слова из-за рыданий, я посчитала их, произнесла за что, и поблагодарила.

- Твоя попа такая нежная, сейчас она прямо бордовая. Надеюсь, ты больше не будешь нарушать мои правила, я не стал добавлять тебе еще 6 ударов, ты получишь их в следующий раз.

Он отстегнул наручники, и встал со мной на руках. Оу, какой сильный. Мы прошли к кровати в углу. Он положил меня на живот, подложив под него валик, приподнимая мои бедра. На стенах и потолке были зеркала, в которых отразилось мое заплаканное лицо и избитая попа, а также мой мучитель.

-Руки вытяни вперед и возьмись за решетку кровати. Если отпустишь ее, я привяжу тебя и ты получишь все удары, что я отложил на другой раз.

Я схватилась за решетку, как утопающий с Титаника за лодку. Мужчина взял какой-то тюбик с тумбочки и мне на горящую попу вылилось что-то прохладное. Я охнула, но промолчала.

-Это охлаждающий и обезбаливающий гель. Конечно, ты должна бы прочувствовать свое наказание, но у тебя очень нежная кожа. Не хочу, чтобы остались синяки. Он принялся размазывать его по пострадавшим от него же местам, и я испытала благодарность.